Изобилие. Простым словом, чарами или пожеланием она могла заставить все расти. Когда она благословляла поля, те процветали, сады Жульетт стали особенно плодоносными, после того, как Софи при утреннем свете произнесла над ними незамысловатое заклинание. Женщины, у которых прежде были проблемы с зачатием, становились плодовитыми от легкого прикосновения ее руки: Жульетт клялась, что так оно и было.
Софи смотрела в глаза Кейна, и нравилось ей это или нет, она хотела, чтобы он снова любил ее. Хотела получить удовольствие, почувствовать его обнаженное тело на своем. Но этого не случится.
Если он снова дотронется до нее, появится еще один ребенок. Она знала это так же хорошо, как знала, что небо голубое. Софи считала Ариану божьим даром, однако, была не готова принять второй дар так скоро.
Хуже того, Софи знала, что, если родится еще один ребенок, Кейн никогда не уедет. Он останется, вероятно, станет раздражающе услужливым, а потом однажды она посмотрит на него, и физическое влечение к нему перерастет в нечто большее. Она этого не допустит.
Кейн очень аккуратно вернул Ариану Софи.
– Она чудо.
– Да, – Ариана устроилась в руках матери. Софи подняла голову и всмотрелась в лицо Кейна. Оно было столь же прекрасно, как лицо из ее снов. – Спасибо.
Он протянул руку и нежно дотронулся пальцами до ее щеки.
– Ангел, выходи за меня, – его гнев растаял, сменившись внезапной решимостью.
Софи покачала головой, и попыталась сохранить внешне спокойствие, хотя сердце в груди вытворяло невероятные вещи.
– Я не могу.
– Почему?
– Я никогда не выйду замуж.
– Это не причина, – возразил он.
С браком приходила любовь, с любовью смерть. Айседора и Вильям попытались игнорировать проклятие и в итоге оба от него пострадали.
– Я едва знаю тебя, – объяснила она, – И не думаю, что мы вообще друг другу подходим.
– У нас есть ребенок, этой причины достаточно…
– Нет, – прервала она. – Это не так.
Софи слишком ясно представляла возможное будущее Кейна. Когда ее сердце так трепетало, а тело дрожало от одного его присутствия, ей очень легко было бы сказать «да». Она могла выйти замуж за Кейна, и у них родилась бы дюжина детей. Да, так бы оно и было, со вздохом подумала Софи. Дюжина! Возможно, больше. Спи он в ее кровати каждую ночь, она не смогла бы заставить себя ему отказать.
И тогда со временем она может даже полюбить его. Ее сердце сжалось. Она все еще слишком живо помнила как вернулась однажды днем домой с корзиной ягод и нашла мертвого Вильяма на полу их небольшого дома. Он был для нее как отец, единственный отец, которого она знала, и вдруг его просто не стало. У него было больное сердце, сказала Жульетт, и ничто не могло предотвратить его смерть. Они пытались притворяться, будто проклятие Файн не имело к смерти Вильяма никакого отношения, но знали правду, когда хоронили очень замечательно, слишком рано ушедшего человека.
