– В цитадели нет ни одного мужчины.
– И я в этом не сомневаюсь, – сквозь зубы соврал граф Ромел, – но столь мало известно о женщинах дэвир. Кто может поручиться, что они менее опасны, чем воины-мужчины? Ваше величество, я не могу иметь под боком столь неприступную крепость и не убедиться, что за ее стенами не притаилась смерть. Прошу вас, пустите наших наблюдательниц. Нет никакой необходимости доводить это до конфликта.
Хэйи смотрела на него почти с недоумением. Человек.
– Цитадель не опасна для вас. Порукой тому мое слово.
Граф, бросив дипломатию, заговорил на имперском, сухо и отрывисто:
– Царица, я не желаю оскорбить вас, но вынужден настоять.
Ах, человек, человек. Не нужно было этого делать. Пока он коверкал слова древнего диалекта, Хэйи еще могла видеть в раненом генерале родню, существо, близкое если не по духу, то по крови. Но… как же не похож язык могущественной империи на грудной, мелодичный говор степей ее детства.
– Ловушки не беспокоили вас, когда вы стояли под стенами града. Почему тревожат сейчас?
Он вдруг улыбнулся, как умеют только люди: открыто, не обидно, предлагая посмеяться над самим собой.
– Признаюсь, сами эти стены представлялись мне куда более страшной ловушкой, чем все, что могло за ними находиться.
Хэйи не разделила шутки:
– Слово царицы крепче любых стен. И страшнее. Вы не о том тревожитесь, воевода.
– О чем же стоит тревожиться?
Царица подумала мгновение и тоже перешла на имперский. Время дипломатии кончилось. Теперь ей важно было, чтобы ее поняли как можно точнее.
– Я должна была сдать Дэвгард, генерал. Вы это понимаете, надеюсь. Город силен, полностью взять его в осаду вы бы не смогли. Мы воздухом и морем подвозили бы припасы, пусть и теряя при этом слишком многих. Ваши маги насылали бы мор и глад на земли, обстреливали бы улицы медленным ядом. Горы превратились бы в арену непрекращающейся схватки.
– Ваше вели…
– Штурм, длящийся десятилетиями, станет для дэвир кровоточащей раной, более разрушительной, нежели скорая потеря столицы. Вашу империю он, скорее всего, подточит изнутри. Так было в прошлом, в войне с демонами. Так было в войне с ришами. Повторения этого для своего народа я не хотела.
Если бы она еще знала, какой народ назвала «своим»…
– Император опустошил казну, чтобы послать на Дэввию три армии. Одну почти полностью уничтожил царственный мой супруг. Одна сумела пройти нашими горными тропами и блокирует перевалы, предупреждая возможные удары с севера. Последняя заняла Дэвгард.
