— Тебе надо поговорить с Гербертом Стэнтоном. Ты должен заверить его в том, что не будешь подавать иск, если он возобновит свою помолвку с Жюстиной. Мы пригласим врача, который удостоверит ее девственность. Если понадобится, мы ему заплатим. Стэнтон должен остановить журналиста.
— Вряд ли следует так поступить.
— Почему?
Он вспомнил об Атине.
— Во-первых, Жюстина его не любит.
Мать посмотрела на него так, будто он вдруг заговорил на иностранном языке.
— Каким образом это может повлиять на его решение?
Слова, которые он произнес, были для него необычны, практически незнакомы, но он нутром почувствовал, что они правильные.
— Разве ты не хочешь, мама, чтобы твоя дочь вышла замуж по любви?
— Что за чушь! Такая девчонка, как Жюстина, неспособна выбрать в мужья правильного человека. Она толком не знает даже своего сердца.
— А ты? — Он поймал себя на том, что то же самое сказал бы его отец.
— Что я?
— В том возрасте… ты знала собственное сердце?
— Это сейчас не имеет значения.
— Ты любила отца, когда выходила за него замуж?
Она покачала головой:
— Никто не выходит замуж по любви. Считается, что браки следует продумывать для пользы семьи. Я принесла твоему отцу солидное приданое, а он дал мне титул маркизы. Мы были идеальной парой.
Маршалл вспомнил все эти аргументы, которые с течением лет превратились в холодную отчужденность. Мать не ухаживала за отцом, даже когда он уже был на смертном одре.
— И вы до конца оставались идеальной парой?
Она отвернулась.
— Любовь — это одно, брак — другое. Я выполнила свой долг. Как и твой отец.
Маршалл долго молчал, глядя на пустой стакан.
— Если бы тебе пришлось начать все сначала, ты предпочла бы любовь моему отцу?
Мать по-прежнему смотрела в окно.
— Мне бы хотелось сказать, что я полюбила твоего отца. Но этого не произошло. Твоя бабушка уверяла меня, что я полюблю, но… — Ее голос вдруг потерял свою обычную самонадеянность и аристократическое высокомерие. — Во многом моя жизнь — наша жизнь — после свадьбы становилась все более невыносимой. Но я не сожалела о своем браке… в моей жизни появились ты и Жюстина. И я отдала вам всю ту любовь, которую не могла дать ему.
Ему было очень жаль, что его родителям пришлось прожить в таком союзе. Лучше умереть, чем жениться, не раз повторял он себе и только сейчас понял, что это так. Его отец никогда не учил его ценить женщин, а мать ничего не сделала, чтобы доказать ему, что это неправильно.
А Атина сделала и заявила об этом во всеуслышание. Она открыла ему глаза, показав, какие и сколько сюрпризов готовит женщина. Он открыл в ней мир намного более заманчивый и интригующий, чем загадочные очертания дальних берегов на горизонте морей, и он не мог им насытиться.
