Атина чувствовала себя так, будто ее загипнотизировали. Лорд Радерфорд ничего подобного не говорил. Кстати, Кельвин тоже.
— Значит, так. Предположим, что я ваш поклонник. Я ухаживаю за вами уже несколько недель, и теперь вы готовы позволить мне выразить свои чувства к вам физически. Кто поможет мне первой?
Поднялись шесть рук. Когда Маршалл оглядывал группу, рука мисс Драммонд поднялась еще выше.
Неожиданно его взгляд остановился на темной фигуре в углу комнаты.
— Мисс Макаллистер.
Она удивилась:
— Да?
— Спасибо, что вызвались.
— Я не…
— Хотите быть неприступной? Как это осмотрительно.
Она не позволит, чтобы ею манипулировали.
— Нет, спасибо. Выберите для вашей демонстрации кого-нибудь другого.
Маршалл опустил голову, словно бык, который собрался напасть.
— Давайте, мисс Макаллистер. Учитель должен показывать пример.
Атина взорвалась:
— Я сказала «нет».
Сопровождаемый веселыми возгласами девушек, Маршалл направился прямо к ней. Наклонившись, он обнял ее за талию. Она попыталась высвободиться, но силы были неравны, и он вытащил ее на середину комнаты.
Леди Пенелопа захлопала в ладоши.
— Мисс Макаллистер, теперь вы можете показать нам, как вы поцеловали бы мужчину.
— Я с большим удовольствием ударила бы по этим губам, но не стала бы их целовать, — тихо произнесла она.
Отблеск свечей отразился в его потемневших глазах.
— Трусиха.
Она выпрямилась.
— Никогда не обзывайте шотландку трусихой.
— Тогда поцелуйте так, как поцеловала бы шотландка.
Он стоял перед ней с вызывающей улыбкой.
Ужас сменился паникой. Никогда еще она не чувствовала себя одной из своих учениц, а не директрисой. Женщине в ее возрасте следовало бы быть умнее, но весь ее практический опыт оборачивался неудачей. У нее не было желания стать предметом насмешек этого красивого мужчины, смотревшего на нее свысока.
— Я не знаю, как… то есть, может, вы объясните ученицам, как надо готовиться к поцелую.
— Отлично. Сначала ваш поклонник возьмет вас за руку. Вот так.
Маршалл взял ее руку в свою. Ее пальцы утонули в его большой ладони. Она была теплая, сухая и твердая.
— Затем он, по всей вероятности, скажет, что думает о вас. Мисс Макаллистер, — начал он, и у нее взволнованно забилось сердце. — Будь я трижды проклят, если вы не самая колючая женщина, которую я когда-либо встречал. Но вы также самая красивая и обворожительная женщина из всех, кого я знал. Я постоянно о вас думаю, даже когда вас нет рядом. Не понимаю, как могло случиться, что ни один мужчина не обратил на вас внимания, но я благодарен судьбе за то, что вы все еще свободны и я могу выразить вам свое восхищение. Быть с вами рядом — огромное удовольствие. Когда я с вами, я смеюсь — главным образом над собой, — а вы учите меня понимать самого себя. Дни без вас — мучительны, а ночи — будто острые кинжалы. Дайте знать своим поцелуем, что вы чувствуете ко мне хотя бы малую толику того, что я чувствую к вам.
