Смерть, которую он готов был принести любому — без каких-либо сомнений и колебаний.
— Ты Цезарь? — спросил вампир, и голос его прозвучал подобно грохочущему в отдалении грому.
— Si, — кивнул граф. — Осмелюсь предположить, что ты Ягр.
Вампир утвердительно кивнул:
— Он самый.
— Прими мою благодарность за то, что позволяешь мне покопаться в твоей библиотеке.
Взгляд голубых глаз стал ледяным, почти враждебным.
— Я делаю это потому, что я в долгу перед Вайпером.
— Не только ты, но и почти каждый второй демон в Чикаго, — заметил Цезарь. — По сравнению с Вайпером Аль Капоне — мальчик из церковного хора.
На лице Ягра промелькнуло что-то похожее на презрительную гримасу.
— Это не денежный долг. Что ж, пойдем?
Цезарь молча кивнул и, следуя за Ягром, вошел в тень ветхого сарая, вокруг которого громоздились кучи гниющего мусора. Он подождал, когда Ягр откроет потайной люк, находившийся в полу сарая, и стал следом за вампиром спускаться по узкой лестнице в сырой тоннель.
— Если тебе нравится такая атмосфера, то у меня есть на примете несколько отличных полуразвалившихся ракетных шахт, — пробормотал граф.
— Я согласился пустить тебя в свою библиотеку, но не выслушивать твои неудачные шутки. Цезарь, — отозвался вампир.
— А ты всегда такой угрюмый?
Ягр резко обернулся и заявил:
— Всегда, если разговариваю с такими, как ты.
Цезарь негромко рассмеялся.
— Спасибо за честный ответ.
Вскоре Ягр остановился перед тяжелой стальной дверью, перекрывавшей тоннель. Прошло еще несколько томительных минут, и дверь наконец распахнулась. Хозяин, не обернувшись, вошел в следующий тоннель, который довольно скоро закончился очередной дверью.
Цезарь лишь покачивал головой да посмеивался про себя. Даже при встрече с собратом-вампиром ученый принимал чрезвычайные меры безопасности.
Ему вновь пришлось ждать, пока Ягр отпирал многочисленные замки и снимал бесчисленные заклинания. Затем, когда вторая дверь распахнулась, книжник отступил в сторону, пропустил гостя вперед и в тот же миг щелкнул выключателем, после чего просторная, обшитая стальными листами комната озарилась ярким светом.
Граф в изумлении раскрыл рот, и острый укол зависти пронзил его сердце — перед ним высились длинные ряды полок, и все они были уставлены книгами в кожаных переплетах.
Цезарь в растерянности шагнул вперед, охваченный желанием на целую неделю закрыться в этой комнате, чтобы хотя бы пролистать все эти великолепные фолианты. Вайпер вовсе не преувеличивал, говоря, что Ягр — настоящий историк.
