Он кивнул в знак согласия:
— Вроде того.
— Вы признаете, что между вами больше сходств, чем различий.
— В чем-то — да. Но в одном мы разнимся коренным образом.
— А именно?
— С самого начала если Рэйнтри и Анзара скрещивались, то Анзара убивали ребенка. Без исключений.
Лорна потерла лоб, чувствуя новый прилив мигрени. Да, плохо дело. Убийство невинных детей по причине их происхождения свидетельствовало не только о сомнительных взглядах на жизнь, но и о том, что они Преступны — с большой буквы «П». Частью ее собственной жизненной философии являлось убеждение, что есть люди, не имеющие права на жизнь, и люди, причинявшие зло детям, принадлежали к их числу.
— Полагаю, между кланами было не много смешанных браков?
— Ни одного вот уже много столетий подряд. Какой Рэйнтри стал бы так рисковать? Рогалик доедать не будете?
Сбитая с толку его прозаическим вопросом, Лорна уставилась на рогалик. Она съела не больше половины. И хотя перед этим умирала от голода, тема беседы напрочь отбила у нее аппетит.
— Полагаю, что да, — бесцветно ответила она, передавая ему блюдце.
Он выбросил остатки рогалика, а блюдце тоже сунул в посудомойку.
— Вам нужно учиться, — сказал он. — Ваш дар слишком уникален, чтобы разгуливать беззащитной. Анзара могут воспользоваться вами…
— Как воспользовались вы?
Она даже не пыталась скрывать горечь в своем голосе.
— Как воспользовался я, — согласился он. — Только они разжигали бы огонь, а не пытались бороться с ним.
Стоя и обсуждая достоинства всего им перечисленного, Лорна вдруг осознала, что постепенно стала думать о вышеуказанных «способностях» с большей легкостью и что в какой-то момент она перестала отрицать вероятность услышанного и смирилась с нею. Теперь же она увидела, к чему он клонит, и старая добрая паника вновь расцвела пышным цветом.
— О нет, — произнесла она, качая головой и делая пару шагов назад. — Я не позволю вам «обучать» меня чему-либо. У меня что, на лбу выгравировано слово «дура»?
— Если не обучитесь, и как можно скорее, рискуете попасть в беду.
— Разберусь сама, как и прежде. Кроме того, у вас у самого забот полон рот.
— Ближайшие несколько недель будут трудными. Но не столько для меня, сколько для людей, потерявших близких. На рассвете обнаружили еще одно тело. Покойника уже два.
Он помрачнел.
— Я говорю не об этом. Я о копах. Происходит что-то странное, иначе зачем два детектива допрашивают людей прежде, чем пожарный маршал определит, поджог это или несчастный случай?
