Эйнсли вспомнила лицо Кэмерона, когда в потайном ящике стола он нашел письмо от любовника своей жены. Там были гнев, отвращение, старая боль, которая не до конца изжила себя. Сразу после этого он, в отчаянии и пытаясь заглушить вспыхнувшую боль, поцеловал Эйнсли.
— Мне кажется, я ее ненавижу, — тихо сказала Эйнсли.
— Я тоже не испытываю к ней нежных чувств, — решительно заявила Элинор. — У Кэмерона — большое сердце, и оно не заслужило, чтобы его разбила такая, как Элизабет. Хотя, — задумалась она, — я пришла к выводу, что ее потребность в других мужчинах — это какая-то болезнь. Отец читал мне однажды научную статью, в которой говорилось, что некоторые люди испытывают непреодолимую тягу к совокуплению подобно тому, как другие испытывают слабость к картам или алкоголю. Они не могут остановиться. Они непременно должны лечь с кем-то в постель и испытать… назовем это экстазом, иначе просто сходят с ума. Мы с отцом решили, что, возможно, Элизабет и была такой женщиной.
— Господи, Элинор, — заморгала ресницами Эйнсли, — твой отец говорил с тобой об этом?
— Конечно. Мой любимый папочка даже не представляет, что в присутствии молодой леди такие вещи говорить не принято. Он увлечен разными отраслями науки и обладает научным складом ума. Это означает, что он будет обсуждать особенности спаривания лягушек, а затем перейдет на человека, даже не задумываясь, что прилично обсуждать с дочерью, что нет.
Эйнсли рассмеялась. Попробовал бы кто-нибудь за обеденным столом Патрика и Роны затронуть особенности спаривания лягушек, не говоря уже о человеке! Его встретило бы глухое молчание пришедших в ужас Патрика и Роны. Брат с невесткой — хорошие люди, но у них очень строгие понятия о правилах поведения и о пристойных темах разговора.
— Что делать, Элинор? — насмеявшись, вздохнула Эйнсли. — Кэмерон продолжает твердить о бриллиантах и отелях в Монте-Карло, как будто, услышав это, я захлопаю в ладоши и побегу за ним к поезду.
— Потому что Кэмерон привык к женщинам, которые готовы на все, когда он размахивает перед ними бриллиантовыми ожерельями, — сочувственно улыбнулась Элинор. — Он им не нужен, им нужны его деньги, и Кэмерону это известно.
Да, Кэмерон — щедрый мужчина, но не глупый. Он прекрасно знает, почему дамы толпятся вокруг него.
— Меня его деньги не интересуют, — отрезала Эйнсли.
— Я это понимаю, но готова спорить, что Кэмерон не имеет ни малейшего представления, как завоевать любовь женщины, не подкупив ее. И никто из Маккензи не знает этого.
