— Товарищ Молчанов! Сколько транспортировочных мест имеет торпеда СЭТ–53?
— Сразу не соображу, товарищ начальник, только перечислением: торпеда, аппаратура самонаведения, неконтактный взрыватель, сильфоно-маятниковый прибор, прибор курса, боевое зарядное отделение, самоликвидатор… — Молчанов пересчитал согнутые пальцы. — Семь, да еще по мелочи…
— Должно быть не более трех — торпеда, БЗО, батарея. И все в контейнерах. Хранить будем в контейнерах. Потому представьте в УПВ предложения по поставке торпед на флот в максимально собранном виде. Далее, наши соображения по организации внесения доработок серийных образцов — только крупных, силами заводов, в согласованные сроки. Потребовать с заводов авторского надзора за своей продукцией. Разобраться с инструментом… — Бродский говорил долго и увлеченно. Не зря прошли три месяца врастания в должность, консультаций и размышлений. — Сегодня у нас за окном апрель. Первые итоги я доложу командованию флотом перед сборами минеров в Ленинграде. Заручусь поддержкой штаба флота. Мы должны там выступить не от имени минной службы — от имени флота. Другого пути нет.
Сборы минеров проводились в ноябре в Ленинграде, в Минно-торпедном институте. Как всегда, торжественно и чуть-чуть волнительно: встречались однокашники, сослуживцы, друзья. Восклицания, объятия, громкий разговор. Пленарное заседание открыл руководитель сборов начальник Управления противолодочного вооружения вице-адмирал Костыгов Борис Дмитриевич. В Управлении он уже более двадцати лет. Сначала возглавлял торпедный отдел, теперь — Управление. Он пользовался большим уважением у специалистов минно-торпедной службы. Судьба минеров в руках этого человека, поэтому около него все внимательно-почтительные, готовые стремглав выполнить его указание, невзирая на возраст и иронию «независимых», прибывших из медвежьих углов службы.
По тому, о чем и как говорит очередной докладчик можно было безошибочно определить степень его зависимости от «сильных мира сего». Делающий реверансы президиуму и восхваляющий очередной образец оружия, либо старший военпред из Европейской части Союза, либо кандидат с флота на вакантное место в Центре. Свободными в своих высказываниях были только дальневосточники — их дальше не пошлешь и ниже не опустишь. «Спасибо» царскому правительству за продажу Аляски…
Подошла очередь выступать Бродскому. Он начал не торопясь:
— Я хочу доложить о результатах работы минеров Тихоокеанского флота по повышению надежности парогазовых кислородных торпед, по содержанию их в степенях готовности, сокращению времени приготовления и ряду других вопросов эксплуатации. Но прежде несколько слов об освоении новых образцов. Начальник МТУ Северного флота только что докладывал об освоении малогабаритной торпеды МГТ–1. Говорил, как она хороша, с большой глубиной стрельбы, легкая и т. д. Потерь этих торпед у них почти нет. А мы начали с того, что торпеда МГТ–1 не выходит из торпедного аппарата, заламывается на больших скоростях, а при стрельбе с больших глубин в большинстве случаев тонет. В перерыве мы с ним уточнились. Они стреляют торпедами с закрытым запирающим клапаном, как торпедоболванками. — В зале народ оживился. Проснулся дремавший старейший минер флота Абрам Борисович Гейро:
