Луч прожектора бил точно в то место, которое запеленговала станция, но никого там не было.
— За всю летнюю навигацию, — сказал Аверьянов, — операторы ни разу не ошиблись. Местные рыбаки и то усвоили: в самый туман выйдут в море, РЛС их обязательно засечет… Такого, чтобы как сегодня РЛС брала цель, а люди и следов ее не видели, еще не, было.
Донесся гул автомобилей. С площадки вышки было хорошо видно, как у самого берега остановилось несколько крытых грузовиков. Быстро разворачиваясь цепью, на лед скатывались лыжники, закрывая перчатками лица от ослепительного света, охватывая полукольцом район, откуда РЛС получила обратный сигнал.
По распоряжению подполковника луч прожектора медленно обшарил весь сектор наблюдения, выхватил уходившие в глубь снежной равнины аэросани, высланные Аверьяновым, чтобы отсечь возможного нарушителя со стороны залива.
Подполковник Аверьянов в переговорное устройство спросил радиста:
— Что сказал капитан Гребенюк?
— Только что капитан Гребенюк передавал, товарищ подполковник, в районе островка никого не нашли.
— Ну что ж, — сказал Аверьянов, — поскольку визуально ничего не установили, вернемся к технике…
Все, один за другим, спустились с вышки, вошли в помещение ПТН. Прямо против входа Кайманов увидел приоткрытую дверь, ведущую в небольшую комнату. В щель между косяком и дверью виден был угол накрытого к ужину стола, что было весьма кстати: хоть и на самой границе, и во время «обстановки», а Кайма- нова все-таки встречали по всем правилам.
Но вошли все не в эту комнату с накрытым к ужину столом, а в операторскую, и Кайманов не обиделся: хороши были бы начальники, если бы вместо выяснения, какая там цель, в честь дорогого гостя уселись бы за ужин.
Кайманов быстрым взглядом окинул операторскую — сравнительно небольшую комнату, уставленную агрегатами и приборами. Перед экраном локатора — сержант. Рядом, склонившись над планшетом, — солдат. И всего-то двое, а держат под контролем огромный участок границы…
Аверьянов взял журнал дежурного, вслух прочел запись:
«Цель неопознанная, обнаружена в четыре часа восемнадцать минут, пеленг сорок семь градусов, удаление от берега восемь кабельтовых. А последняя запись — обозначает положение цели совсем в другом месте сектора наблюдения… Посмотри еще ты сам, Геннадий Михайлович…»
Фомичев сел на место оператора, быстрыми и уверенными движениями подрегулировал станцию, на мгновение приник к резиновому тубусу, защищающему от света экран, тут же отстранился и встал со стула, уступая место подполковнику.
