Короткие, рваные улицы нищих дворов кончаются, не успев начать свой разбег. Зачистка окончена. Но солдаты находят в одном из подвалов брошенных домов тайник, по-нашему, схрон, — с гранатами, патронами и даже одной миной МОН-50. Армейцы запрашивают по рации командование. Из нашего РОВДа сюда направляется следственно-оперативная группа (СОГ), в бесконечном ожидании которой мы с Бродягой засыпаем в тени БТРа.
Прибывшая СОГ долго собирает необходимые бумаги, опрашивает солдат, фотографирует найденные боеприпасы, подвал, развалины дома. Неугомонная солдатня один за другим вскрывают все новые схроны в близлежащих дворах. Их находят в шатающихся стенах, под прогнившим полом, в заросших бурьяном колодцах. Следователь, старший группы, отказывается фиксировать на бумаге каждый схрон. На такую работу уйдет уйма времени, да и ни к чему, кроме лишней макулатуры, это не приведет. Прибывшие саперы комендатуры, сваливают в одну кучу все находки и в том же подвале уничтожают их накладным зарядом. Трескучее эхо взрыва раскалывает жаркую пелену воздуха.
Зачистка давно закончена. Наша колонна стоит на пустом поле перед 20-м участком. Прошло уже полдня.
Тушенка моя давно съедена, вода, которую припас Бродяга, выпита. Вдвоем, неподалеку от армейцев, мы валяемся в густой майской траве под огромным раскаленным камнем. Я ухожу в тревожный, перекатывающийся волнами через мое сознание сон. БТРы, будто то совсем пропадают вокруг, то заезжают прямо на меня и вдавливают в землю. Это автомат лежит на груди. Я сбрасываю привычную тяжесть металла и вновь проваливаюсь в пропасть.
Встряхнутый каким-то неуловимым чувством, я мгновенно просыпаюсь. Передо мною трет глаза поднимающийся с земли Бродяга. Армейцы заметно оживились и, пересекая поле, стягиваются к машинам. Все. Домой.
Унылое ожидание душного вечера втягивается в притихший от дневной жары мир.
Подгоняемые голодом, мы прямо с брони прыгаем перед придорожным кафе, в нескольких десятков метрах от отдела. Армейцы, пожелав нам удачи, уводят свои БТРы по пылающей от раскаленного асфальта дороге.
На вечернем разводе объявляется о новой завтрашней зачистке. Я вытаскиваю во двор ведро воды и за зданием отдела смываю с себя въевшуюся дневную грязь.
