– Удачи.
Гоголев улыбнулся:
– Она мне пригодится. Пойду, вздремну перед операцией.
Он стал подниматься по лестнице, думая, что ему удалось-таки мистифицировать гостеприимного хозяина. Сейчас Владимир немного поспит, а вечером прогуляется по Малаховке, посетит пару ночных заведений и скоротает время в людных местах. И ведь никто не докажет, что никакой встречи с маньяком не было и в помине!
* * *
Журналист проспал сном младенца до семи вечера, облачился в джинсы и чистую рубашку и помахал рукой вышедшему из гостиной Василию Ивановичу.
– Берегите себя, – напутствовал тот Гоголева.
– Непременно.
Они неловко обнялись перед разлукой, и Гоголев шагнул в сумерки надвигающейся ночи. Он побродил по берегу заросшего камышом озерца, покормил каких-то птиц чипсами, немного посидел в баре, выпил две рюмки ликера, а ужинать отправился в самый крутой, по рассказам старожилов, ресторан «Ярд». Желе барашка в мятном соусе действительно было прекрасно приготовлено, а сливочное мороженое вернуло его в детство, когда местный завод его родного города еще добросовестно трудился над изготовлением любимого детского лакомства. Время тянулось медленно, и журналист заказал кусок пирога и кофе капучино, с удовольствием созерцая молодежь, танцевавшую под песни местной знаменитости, с помпезным видом небрежно державшей микрофон. Одна из девиц, лет восемнадцати, заметив заинтересованный взгляд Гоголева, отделилась от толпы и подошла к нему.
– Нравится?
Ее слишком ярко намалеванный рот, расписные, как у матрешки, щеки и залихватские ужимки многое сказали о ее профессии. Однако Гоголев сейчас был рад любому общению.
– Нравится.
– Потанцуем? – Она кокетливо улыбнулась и потянула его за руку.
– Не хочется. Устал. Потому и смотрю.
Она не возражала.
– Угостишь стаканчиком?
– Конечно. Что желаете?
– Коньяк.
– Будет исполнено.
Он поманил официанта, взиравшего на эту сцену с интересом.
– Бутылку армянского и какую-нибудь закуску.
– Желаете бутерброды с икрой?
– Тащи.
Дама удивленно уставилась на кавалера. Видимо, такое ей перепадало редко.
– Ты – богатый Буратино?
– Но работаю, как папа Карло.
Ее гладкий лоб прорезали морщины. Наверное, мама в детстве не баловала ее книгами.
– Пусть будет Карло. Но зовут-то тебя по-другому?
– Владимир. – Он неожиданно назвал ей свое настоящее имя.
– Оксана.
Официант уже расставлял на столе рюмки и закуски.
– Поухаживай за мной, – попросила девушка.
– С удовольствием.
Когда рюмки наполнились темной жидкостью, она провозгласила тост:
