* * *
Окончив свой рассказ, Савелий пристально посмотрел на собеседника.
– Вот как протекала их семейная жизнь. Что касается Красовского, то я действительно его давно не видел. Думаю, в конце концов он появится, ведь идти ему больше некуда, Дианка-то погибла.
Гоголев оторопел:
– Откуда вы знаете?!
Ремизов усмехнулся:
– Племяш мне письма с зоны писал: дескать, дядя, помоги, разыщи стерву! Деньги и ценности она прикарманила, менты в доме ничего не нашли, а она сбежала, на свидания не является, писем не пишет. А ведь он на себя много чего взял. И ее ручонки – в крови. Ну, я племяшу отказать не смог. Есть у меня в управлении знакомый человечек. Он мне и докладывал обстановку, как говорят военные. Денег в квартире Красовских действительно не нашли, как не нашли их и в том пансионате, где красавица отдыхала. Я знакомому дал зелененькую, и он мне еще кое-что сообщил. Диана все ценности обратила в деньги, положила их на счет и снимала с карты нужные суммы.
– А карта… – заикаясь, проговорил гость.
Савелий понимающе кивнул:
– Карты при ней не оказалось. Мне больше нечего сказать.
Гоголев встал со стула.
– Спасибо за угощение. Но у меня к вам очень важная просьба. Пожалуйста, передайте Красовскому, если он появится у вас, пусть свяжется со мной.
– Ты так и не объяснил, зачем он тебе понадобился?
Это вопрос не застал Владимира врасплох. Ответ он придумал еще в гостинице:
– Возможно, я помогу ему отыскать пропавшие деньги.
Загорелые щеки мужчины побелели.
– Ты серьезно?
– Да. – Владимир достал визитную карточку, на которой витиеватой вязью были выведены его имя, фамилия и профессия – писатель, набросал на обратной стороне номер своего мобильного и протянул кусочек картона Савелию: – Место и время встречи оставляю за вашим племянником. Думаю, вы организуете все так, чтобы подстраховаться на тот случай, если я вас обманул и все же представляю правоохранительные органы, хотя, уверяю вас, это не так.
Ремизов равнодушно взглянул на карточку.
– Поживем – увидим.
– До свидания.
– Бывайте.
Мужчина проводил его до калитки и тщательно запер ее. Гоголев сделал несколько шагов по направлению к остановке автобуса и вдруг резко остановился и обернулся. Ему показалось: чей-то пристальный взгляд сверлит его спину. Однако вокруг все было тихо. На деревьях, усыпанных плодами, не шевелился ни один листок. На деревянных скамейках возле калиток не сидели вездесущие бабушки. Лежавшие вдоль дороги собаки лениво разевали пасти и тяжело вздыхали. Все как будто погрузилось в сон, однако Гоголев чувствовал: за ним следят. Он догадывался, кто это. Шантажист уже давно жаждал получить огромную сумму денег, и он даст о себе знать. Обязательно! В том, что неизвестный давно уже превратился в его преследователя, Владимир не сомневался. Этому негодяю давно известен каждый его шаг. Что ж, еще не вечер. Посмотрим, так ли глубоко сидит крючок.
