– Привет! Я знала, что ты меня найдешь…
От неожиданности спортивная сумка вылетела из его ослабевших рук. Перед ним с каменным лицом стояла Галя Сомова и целилась прямо ему в сердце.
– Галя?! Ты?!
– Разве я так изменилась?
– Но как ты… Почему ты…
– Не ожидал! – выдохнула она. – Впрочем, зачем стоять в дверях? Проходи.
Под прицелом ее оружия он направился к веранде и обессиленно сел на колченогий табурет. Галя примостилась рядом. Владимир попытался улыбнуться:
– Как ты?
– Жива, как видишь, – в ее голосе прозвучала ирония.
– А я искал тебя, – с трудом вымолвил он. – На следующий же день после нашего расставания. Даже спрашивал твой адрес у наших коллег. Но никто его не знал.
Женщина усмехнулась:
– Кому нужна простая сотрудница издательства? Другое дело – известный писатель! Перед ним открываются двери домов, в которые раньше его не пустили бы и на порог, сотрудники банка выдают ему засекреченную информацию, а самые красивые и богатые девушки города готовы выйти за него замуж! И заметь: они не желали знать о его существовании, пока он прозябал простым редактором.
Мужчина скривился.
– Если ты о Лизе, то она любит меня.
– Вот это мы и проверим.
Она чуть привстала, потянувшись за чайником, а он попытался рассмотреть ее живот. С момента их расставания прошло больше двух месяцев. Оставила ли Галя ребенка? Впрочем, ему ничего не удалось разглядеть. Мешковатый черный халат мешал ему это сделать. Гоголев набрался смелости и спросил:
– А наш ребенок?
Ответом ему был злой, измученный взгляд.
– Не волнуйся. Все вышло так, как ты хотел.
Он до хруста сжал пальцы.
– Ты сделала аборт?! Прости меня, милая. – Владимир бросился перед ней на колени, но девушка остановила его:
– Сиди! Смотреть противно!
– Послушай, ты же многого не знаешь… – Он пытался сказать что-то еще, однако Сомова помешала ему это сделать:
– Не знаю – чего? Того, что ты не хотел этого ребенка? Что уговаривал меня сделать аборт? Помнишь свои слова, когда я попросила тебя записать его на свое имя?
Больно кольнуло сердце. До сегодняшнего дня Владимир и не знал, где оно у него находится.
– Да! Признаю: я вел себя, как подлец, но потом опомнился и заметался в поисках тебя. Я нашел лишь домик, в котором ты снимала времянку, и мне стало безумно стыдно самого себя. Если бы тогда мы не разминулись, ты бы услышала, что я принял все твои условия. Спроси Арсена! Он в курсе. – Гоголев набрал в грудь воздуха. – Несколько дней я ждал тебя на нашем месте, на пляже Героев, помнишь?
