Девушка посмотрела Равене в глаза и вздёрнула бровь.
– Я так понимаю, это намёк на то, чтобы я ушла? Ну нет уж, сестрёнка! Здесь пахнет настоящим приключением: опасным и загадочным. Поэтому ты от меня так просто не отделаешься. Без меня ты никуда не пойдёшь!
Имоен упёрла руки в бока, и Равена вздохнула, потому что знала, что когда она делает так, переубедить её не хватит сил даже у самого опытного инквизитора.
– Ну ладно. Тогда давай начнём наше «настоящее приключение: опасное и загадочное» с того, что найдём то место, где ночью на нас напали. Только вот как?
– Очень просто. Нужно идти по коридору, который ты проделала в зарослях. Я вообще удивляюсь, как этот твой убийца тебя не нашёл, – посмеиваясь, сказала Имоен.
Равена посмотрела в сторону, куда она указывала. И правда: в зарослях колючего кустарника поломанные ветки образовывали ход.
– Да-а-а, – почесала затылок полудроу. – Ну что же, держи наготове лук – нас здесь могут ждать, – она потянулась за мечом, но ножны были пусты. Видно она обронила меч, когда бежала. Оглядевшись вокруг, воительница увидела увесистую палку. Вооружившись ей, она кивнула сестре, чтобы та шла за ней. Имоен хихикнула: очень уж дурацкий вид был у Равены.
Они медленно побрели по проходу в кустарнике, всматриваясь в заросли и прислушиваясь к каждому шороху. Вдруг Равена наступила на что-то твёрдое. Под её ногой лежал новенький двуручный меч. Кустарник закончился, и девушкам открылась широкая поляна. На ней рядом с трупами двух огров лежал Горайон. Он был белее снега и холоднее родниковой воды. Имоен закрыла своё лицо руками, а Равена не могла отвести глаз с лица приёмного отца. По щекам потекли слёзы. Только теперь в голове забилась колючая мысль: «Он мёртв…» Билась яростно, пронзая острыми иглами воспоминания. «Отец... Папа. Папочка!» – Закричало что-то внутри неё. Равена вдруг вспомнила, что звала его отцом только в его присутствии. За глаза всегда он был для неё Горайоном. Человеком, который не побоялся удочерить полудроу. Именно ему она должна быть благодарна за то, что зла нет в её сердце, что кровь её предков не властна над ней. Он дарил ей столько любви и тепла, а она… не отдавала ему и трети. Она любила его, слово Горайона для неё было законом. И всё же в определённый момент она стала вести себя с ним как приёмная дочь с приёмным отцом. «Прости…» – Беззвучно прошептали её губы. – «Это я виновата…» Груз внезапно навалившейся вины будто отобрал у неё все силы. Не было сил даже плакать. Слёзы просто текли сами собой.
