Оберст с одутловатым лицом, первый встретивший Береста в подземелье, подошел к нему и положил свой пистолет к его ногам, хотя на его плечах были погоны лейтенанта. Генерала в черном мундире не было видно, не было и Вани Прыгунова. Берест расспрашивал немцев, горячась, грозил им, но никто ничего не знал о судьбе русского переводчика. Берест послал солдат в подземелье, они обшарили все закоулки, но Прыгунова нигде не нашли…
На площади около входа в рейхстаг сложили убитых и накрыли брезентом. Ветер отогнул полy брезента, и в глаза Бересту бросилось удивительно знакомое лицо. Это лежал Петр Пятницкий. Глаза его, еще незамутненные, были полураскрыты. Замполит тяжело опустился на опрокинутую афишную тумбу и закрыл лицо руками…
Второго мая некоторые подразделения гитлеровцев еще сопротивлялись, но и пленных становилось все больше. Вдруг поступил приказ: «Прекратить огонь!». Гарнизон Берлина во главе с генералом Вейдлингом капитулировал… Остановились самоходные установки, замолкли орудия. Отовсюду, из всех щелей выбирались немцы и бросали оружие.
В западной части города еще продолжалась стрельба, а у Бранденбургских ворот возник митинг. Молоденький младшей лейтенант, стоя на танке, говорил стихами. Стихи еще пахли кровью и порохом, но это были уже стихи о Победе, о наступившем мире, о будущем счастье. К трем часам дня везде стало тихо. Советский танк у рейхстага поднял ствол своего орудия вверх. Он был еще теплый…
На берегу канала, в котором накануне оказался Берест, стояли два солдата без гимнастерок в нижних рубахах. Они черпали воду касками и, обливая друг друга, о чем-то оживленно разговаривали, смеялись. До слуха лейтенанта донеслась насмешливая фраза:
— Вот здесь, наверное, на берегу канала, Геббельс мечтал в лунные ночи…
На Королевскую площадь со стороны Бранденбургских ворот вышла колонна пленных немцев человек в пятьсот. Кто-то крикнул им: «Почему вы в касках? Война закончилась!». Немец-офицер, сопровождавший колонну, показал на небо: идет дождь! Берест подставил ладонь. Действительно, срывались крупные капли…
Начало мая 45-го — какие это были дни! Радость — всенародная. А как победителей встречали в Москве на Белорусском вокзале! Счастье, слезы, море цветов. «Какая музыка была, какая музыка играла…».
Лейтенанта Береста встречали без музыки, и его не снимала кинохроника. Ему в первые майские дни поручили сопровождать репатриированных. Безвестный эшелон прибыл в сумеречный час на запасной путь…
