— Не смеши!
— Почему? — Иван оставался серьезен. — Ты же не знаешь меня.
«Лучше, чем ты думаешь», — мысленно возразила Ася, а вслух громко возмутилась:
— Но я знаю, кого она нашла. И еще я знаю, что она не прочь начать все сначала.
— Интересное наблюдение. — Но гораздо интереснее для Вани было поведение Насти. — И как ты узнала?
Она раздраженно поджала губы.
— На твоем новоселье у меня было мерзкое настроение, но уши-то все слышали.
— Это твои фантазии, — с философским спокойствием ответил Иван. — Что было — прошло. Это не вернуть и не исправить, ты же сама знаешь. Что бы Лена ни говорила, какой бы смысл ни вкладывала, все останется пустыми словами.
Ася молчала. Она сомневалась в справедливости Ваниного мнения, и все-таки ей хотелось верить в то, что он говорит. И вдруг как громом поразила мысль: неужели она ревнует?
Нет. Конечно же, нет. Ею движет искренний интерес к жизни Вани, его судьбе. Почему тогда грудь сжимается, и дышать становится трудно, и боль пронизывает тело — в тот момент, когда Леночка говорила и выразительно смотрела на Ивана, и сейчас, когда поднялся тот же вопрос.
Ася никогда не обладала интуицией, но в эту минуту она была преисполнена уверенности, что Иван не был счастлив со своей женой и совершит непоправимую ошибку, дав ей второй шанс. Обычно сдержанная в проявлениях чувств, Ася готова была умолять его, лишь бы уберечь от новой беды.
Иван расценил молчание Насти как обиду. Он не был тщеславен настолько, чтобы заподозрить девушку в ревности. С чего? И поведением, и разговором, и манерой она отталкивала Ивана, удерживала на длинной дистанции, не давая приблизиться ни на йоту. Не было это похоже и на хитроумную женскую игру, коварное искусство плетения интриг. Для этого Настя слишком пряма и непосредственна. Иван мог бы позволить себе сомнения, если б не знал о Юлике и его роли в жизни Насти. И вообще тот факт, что привлекательная, милая, умная, добрая Настенька ни разу не была замужем, говорит о многом. «За» или «против» — не имеет значения.
Но Иван заметил: Настя обижается вдруг ни с того ни с сего. Он сразу отбросил мысль о женской нелогичности и капризности. Для этого Настя слишком собрана и требовательна к себе. Присмотревшись внимательнее, Ваня понял, что обижает Настю не снисходительный тон общения и не стремление свести серьезный разговор к пустым комплиментам в ее адрес — к ним Настя была равнодушна и воспринимала, точнее, игнорировала, как навязчивую тишину. Ее обижало, когда не считались с ее искренностью и прямотой. Хотелось ей этого или нет, но своим внимательным взглядом, неподдельным участием и сочувствием она проникала в душу. И Ваня понял: лучше открыто отказаться от обсуждения нежелательного предмета, чем хитрить и увиливать от вопроса. Именно такое поведение обижало Настю.
