— Я прошу тебя, Юлик, по-дружески, — с ленцой в голосе, но выделяя каждое слово, произнес Иван. — Оставь Настю в покое. Ты же понимаешь — здоровье дороже, а нос у тебя очень хрупкий.
Принятие вертикального положения Юлиан ознаменовал отборной тирадой на простонародном жаргоне.
— Проникновение пролетарского сознания в души интеллигенции, — не удержался от язвительности Иван.
Юлик открыл рот, чтобы наградить Ивана очередным эпитетом, но смолчал, прищурившись, поглядел на соперника.
— Нашел очередную клиентку? — вдруг догадался он. — Брось. Ей не по средствам платить за твои удовольствия.
Лицо Ивана потемнело, на щеках упруго выступили желваки.
— А вот это тебя точно не касается, Юлик! Даже заикаться не смей!
Со сжатыми кулаками он шагнул вперед. Юлиан попятился.
— Ладно, сдаюсь. — Он шмыгнул носом, вытирая рукой кровь с него и заодно удостоверяясь в его прежней форме.
— Значит, договорились, — подвел итог Ваня и повернулся, чтобы уйти.
— Настя, говоришь? — сказал Юлик, словно сам себе. Иван обернулся и вопросительно посмотрел на него. — Ася не позволяет своим друзьям называть себя Настей. — Выдержав паузу, он с выразительным подтекстом закончил: — И наоборот.
Уголки рассеченных губ Ивана брезгливо опустились.
— Мразь!
И, проклиная себя за то, что позволил Юлику оставить последнее слово за собой, Иван пошел к дому. Он и сам обратил внимание, что все вокруг называют девушку Асей, но… Что в имени тебе твоем? Какая разница, как будет звучать уменьшительное имя? Суть от этого не меняется. Все же неясные сомнения не покидали Ивана. Настя, или Ася, казалась иногда давней знакомой, как будто они виделись раньше. Но Ваня точно знал, что их дороги не пересекались. Он успокаивал себя тем, что бывают люди, от которых сразу, при первой встрече веет теплом и уютом. Возле них забываются суетные заботы, с ними отдыхаешь душой и незаметно набираешь новые силы и внутренний подъем. Один Бог знает, как это нужно теперь Ивану.
Ася открыла дверь на настойчивый звонок, усердно молясь, чтобы не вернулся Юлиан. На пороге стоял Иван. Руки в крови, губа разбита, рубашка наполовину вылезла из брюк и неряшливо обвисла.
— Господи! — На миг Ася забыла о своих бедах.
— Раз уж я оказался на этом этаже, можно войти?
Она отошла в сторону и приглашающе махнула рукой.
— Что случилось? Где это тебя так угораздило?
— За угол зацепился, — сердито ответил Иван и бросил такой же взгляд на Асю.
Она распахнула дверь в ванную и вдруг замерла.
