— А ты уверен? — спросил полковник.
— Нет, не уверен. Не могу исключить, что Брюнета более устроит компромисс и он решит не замечать твоих, полковник, шалостей.
— Это каких же шалостей?
— Истории с Фельцманом — раз. Лохотронщиков — два.
— Лохотронщиков я пресек и выставил с объекта.
— С лохотронщиков ты, Иван Иваныч, получал долю.
— Это, господин Петрухин, еще доказать надо, — произнес Комаров.
— Не надо, Иваныч… не надо. Мне Брюнет поверит на слово. А если и этого будет мало, мы с Леонидом Николаевичем проведем глубокую проверку твоей «работы» и, как ты сам понимаешь, что-нибудь обязательно найдем… Тогда — извини.
Комаров взял со стола и скомкал лист бумаги, который подал ему Леонид.
— Зачем вы ко мне явились? — спросил он.
— Помилуйте, — ответил Купцов. — Вы сами нас вызвали.
Бумажный комок пролетел через кабинет и упал в корзину для мусора.
— Чего вы хотите?
— Не мешайте нам работать, Иван Иваныч, — жестко сказал Купцов. — Пейте водку, получайте зарплату, но не лезьте в наши дела.
— Я… обдумаю… ваше… предложение, — медленно выговорил полковник. И добавил механически, по старой гувэдэшной привычке:
— Ответ вам сообщат.
***
Партнеры сидели в «фольксвагене» и смеялись. Почему, действительно, не порадоваться, когда одержана маленькая победа. Маленькая, но на самом деле важная… «Ответ вам сообщат».
Партнеры смеялись, вспоминая жалкие потуги полковника сохранить лицо… В переборку, отделяющую кабину от грузового отсека микроавтобуса, постучали.
— Едрен батон! — хлопнул себя по лбу Петрухин. — Я же про лохотронщиков совсем забыл.
Дмитрий выскочил из кабины, открыл боковую дверь грузового отсека, где сидели скованные наручниками бригадир и «задарочный». У «задарочного» на лбу налилась хорошая шишка. На Петрухина дыхнуло жаром — железная коробка без окон раскалилась на солнце. Оба лохотронщика сидели мокрые, как в сауне.
— Рекламная акция, — весело сказал Петрухин. — Дисконтные карты, дающие право на скидку… Вылезай, уроды!
Лохотронщики вылезли из «фолькса», Петрухин снял с них наручники.
— Если я еще раз встречу здесь вашу бригаду — пеняйте на себя. И крыше своей передайте… Кто крышует?
Оба «пленных» молчали. Петрухин вздохнул и сунул в нагрудной карманчик бригадиру листок бумаги.
— Здесь, — сказал он, — мой телефон. Ежели ваша крыша чего-то не поймет — пусть звонят.
Никто ему, разумеется, не позвонил.
Петрухин:
Вот так мы с Ленчиком стали «инспекторами» и начали работу у олигарха Голубкова. Для меня, впрочем, он на всю жизнь останется Брюнетом — ловким фарцовщиком с Гшеры.
