— Первоначальная гипотеза подтвердилась, — торжествующе сообщил Герхард. — Здесь действительно есть живые организмы. Взгляните, — он протянул ему тонкий планшет. На нём шло видео, заснятое в советской лаборатории во время анализов. Увеличенные в миллионы раз странной формы организмы копошились на нём, сталкивались, разбегались, а затем вновь начинали стремиться друг ко другу. Вначале они притирались между собой робко, боязливо, а затем, вздрагивая, сливались и превращались во что-то уже совершенно новое.
Тепло разливалось по станции, стирая в памяти последний след и свирепствовавшего над климатическим куполом мороза, и сна из далёкого прошлого, и всех былых сомнений. Антон видел, как на его руках упрямо и энергично пульсирует ЖИЗНЬ, горячая, стойкая в своём неизменном желании существовать. Он смотрел на эти на самом деле невидимые человеческому глазу молекулы и чувствовал, как заряжается от них силой. Ради вот этих неприметных существ стоило жить дальше, справляясь с жарой, холодом, разлукой с домашними и огромным множеством других трудностей. Настоящая жизнь всегда существовала не благодаря, а вопреки, и ради неё стоило двигаться дальше — к бесконечному горизонту новых побед…
Калугин Егор
042: Случай с утюгом
Я их сразу отметил. Молодые бороды, полосатые шапки — петушки, торчащие бодренько. На одном клетчатая куртка и однотонные треники, старорежимные кеды с резиновым пятачком на боку. На другом бежевое пальто "в ёлочку", брюки из офицерской диагонали, на ногах рыжие, начищенные до блеска туфли фабрики "Скороход".
Один читал "Вестник академии наук". Второй "Ядерные реакторы. Учебник для ВУЗов".
Первый хмурился и губы дул печально. Второй хихикал с детской искоркой в глазах. Перемахнет страницу, вчитается на мгновение, так что взгляд посерьёзнеет — и вновь хихикает. Даже ахает временами. Будто анекдоты пролистывает.
Это меня и задело. Реакторы как-никак. Вопрос серьёзный.
Я рядышком присел.
— Что это вы, — говорю, — так веселитесь? Чего смешного?
Надо сказать — настроение у меня было никудышнее. Утюг у меня сгорел новый. Полдня в магазине простоял и зря всё. Деньги так и не отдали. Идите, говорят. Жалуйтесь хоть президенту.
Потому я к парню с учебником и прицепился. А он — молодец. Другой бы, верно, послал и не глянул. А парень этот улыбнулся мне так, свойски, и учебник развернул. И пальцем в графики:
— Температурный режим, — сказал так просто, что я сразу будто своим сделался.
