— Но ты можешь попытаться. Можешь отправиться в Слоун и сообщить властям, где закопал тело. Ты можешь признаться в том, что сделал, показать кольцо, поднять шум. Я не сомневаюсь: пресса и телевидение тут же подхватят сенсацию. Кто знает, может, подключится судья или губернатор. Я в этом мало понимаю, Тревис, но мне кажется, будет трудно казнить Донти Драмма, если ты по телевизору заявишь, что убил Николь, действовав в одиночку.
— У меня нет машины.
— Возьми напрокат.
— У меня нет прав уже десять лет.
— Поезжай на автобусе.
— У меня нет денег на билет, пастор.
— Я дам тебе деньги. Нет. Я куплю тебе билет в один конец до Слоуна.
— А если у меня будет приступ в автобусе, и я потеряю сознание? Да меня запросто высадят в Оклахоме.
— Ты просто морочишь мне голову, Тревис.
— Вы должны отвезти меня туда. Только вы и я. Если отвезете меня, я расскажу правду о том, как все было. Я покажу, где тело. Мы можем остановить казнь, но вы должны поехать со мной.
— Но почему именно я?
— Больше некому, пастор.
— У меня есть другое предложение. Завтра утром мы вместе пойдем в городскую прокуратуру. У меня там работает друг. Ты все ему расскажешь. Может, нам удастся убедить его созвониться с прокурором в Слоуне, шефом полиции, адвокатом, не знаю с кем, может, даже с судьей. Они послушают скорее его, чем лютеранского священника, который мало смыслит в законах. Мы можем записать твое заявление на видео, переслать его техасским властям и в газеты. Как тебе такое предложение, Тревис? Ты не нарушишь условий досрочного освобождения, а у меня не будет неприятностей из-за того, что я помогаю тебе.
Дана согласно кивала. Прошло пять секунд, потом еще пять. Наконец, послышался голос Тревиса:
— Может, это и сработает, пастор. Может, это и остановит казнь, но ее тело ни за что не найдут. Место могу показать только я.
— Давай сначала остановим казнь.
— Меня выписывают завтра в девять утра.
— Я приеду, Тревис. Офис прокурора рядом с больницей.
Пять секунд. Десять секунд.
— Мне нравится ваше предложение, пастор. Давайте так и поступим.
В час ночи Дана нашла снотворное, которое отпускалось без рецепта, но оно не помогло, и через час супруги по-прежнему бодрствовали. Все их мысли занимала поездка в Техас. Они уже обсуждали ее вероятность и раньше, но перспектива их обоих так пугала, что они не решались заговорить об этом снова. Сама идея была полным абсурдом — Кит в Слоуне с рецидивистом-насильником, не вызывающим доверия, будет пытаться найти кого-нибудь, чтобы рассказать невероятную историю. И это в городе, отсчитывавшем последние часы до казни Донти! Над этой нелепой парой точно будут насмехаться, а может — не дай Бог! — пустят в ход оружие. А по возвращении в Канзас преподобного Кита Шредера могут с полным основанием обвинить в нарушении закона. Вдруг он лишится не только своего прихода, но и сана? И все из-за этого ужасного Тревиса Бойетта!
