Кремлевский гараж, к некоторому удивлению Архипа, расположился вовсе
не в Кремле, а в неприметном переулке, во дворе перед низким красным зданием
с деревянной табличкой «АВТОКОЛОННА №1, г. Москва». Напротив здания
находились, собственно, гаражи: пять высоких металлических ворот,
вмонтированных в приземистое кирпичное строение. Одни ворота были отворены.
-Серег, с утра пораньше? – крикнул Максим Петрович.
Из гаража вышел белокурый улыбающийся парень, невысокий, но очень
крепкий с виду. В замасленных руках он держал какую-то деталь и отвертку.
-С утра пораньше, Максим Петрович. Здравствуйте!
-Здорово, Сережа. Познакомься – Архип.
-Салют! – Сережа весело посмотрел на Архипа. – Давно шоферишь?
-Семь лет.
-Солидно, - присвистнул Сережа. – Ну, обращайся, если что.
-Хорошо.
-Сережа, мы с новичком пойдем чайку попьем, - словно извиняясь, сказал
Иноненко.- Присоединяйся.
-Нет, спасибо, я уже попил, – засмеялся шофер.
Максим Петрович повел Архипа в красное здание. Здесь пахло пылью,
машинным маслом, кошкой. За дубовым черным столом сидела худая женщина с
искривленным носом и некрасивой родинкой на щеке. На плечи она набросила
шерстяной коричневый платок.
-Доброе утро, Алла Марковна.
-Доброе, Максим Петрович. Там вам пакет со вчерашнего дня из
управления.
Голос у женщины был простуженный, она все время зябко куталась в
платок. Архипу стало жаль ее.
-Замечательно. Алла Марковна, наш новый работник, товарищ Сергеев.
-Здравствуйте, - глаза женщины мельком прошлись по лицу Архипа. –
Оформлять, Максим Петрович?
-Успеем. Пока на испытательный.
Иноненко открыл покрашенную синей краской дверь.
-Проходите, товарищ Сергеев.
Архип вошел. Максим Петрович плотно притворил дверь.
В кабинете Иноненко было голо и скучно. Слегка оживляли его лишь
прикрепленное к стене красное знамя да грубо сделанный макет автомобиля у
стены. На столе, лицом к посетителю, стоял портрет Сталина. Вдоль стены –
шкаф с бумагами.
-Присаживайся, - негромко сказал Иноненко.
Архип присел на стоящий чуть ли не посреди кабинета грубый стул и
подумал: не перебарщивает ли Максим Петрович с аскезой? Едва ли у других
начальников такие же кабинеты, а в тридцатые опасно выделяться чем-то, пусть
даже и скромностью в быту.
Иноненко взял со стола кособокий чайник и поставил на электроплитку.
Потом подошел к шкафу, порылся в верхнем ящике, достал какие-то бумаги. Сел к
столу, стал что-то писать.
-Наливай чай, - сказал он, отвлекшись на секунду. - Сахар и хлеб в
тумбочке.
