— Да это я, Ильюша, — представился мужчина, — Веня Соколов! Не узнал, что ли?
Маланов удивленно вытаращил глаза и, на мгновение взглянув на застывшего в ожидании Голубева, поднялся в возбуждении с табуретки и радостно воскликнул:
— Венька?!
— Я, Алексеевич, — подтвердил Соколов.
Илья явно повеселел: Вениамин Соколов был его давнишним приятелем и так же, как Маланов, библиофилом. Он содержал небольшую, но очень ценную коллекцию раритетных книг. Правда, они давно уже не виделись и в последнее время только изредка перезванивались.
— Рад тебя слышать, — признался седовласый пенсионер. — Где пропал?
— Да дел хватает, — уклончиво ответил приятель и на секунду замолчал.
Инструктор усмехнулся.
— Понятно, — произнес Маланов, — дел на сто миллионов.
— На сто не на сто, — обреченно вздохнул собеседник, — а на пару потянет.
Илье не понравилась смена его настроения, и он почувствовал, что у Соколова что‑то случилось. Впрочем, это инструктор понял сразу, удивившись столь позднему звонку Вениамина, который был весьма щепетильным в вопросах этики.
— Чего замолчал, Веня, случилось что? — расхаживая по комнате, прямо спросил Маланов у притихшего приятеля.
Соколов шумно вздохнул.
— Есть маленько, — признался Вениамин.
Илья достал из пачки сигарету и закурил на ходу.
— Тогда выкладывай, — приказным тоном произнес пенсионер, — не томи!
Соколов, прежде чем сообщить о своих проблемах, слегка откашлялся и, глубоко вздохнув, робко произнес:
— Ильюша, в двух словах не скажешь… Да и не телефонный это разговор!
Илья Маланов недовольно сморщился и опустился на табурет.
— И что ты предлагаешь? — спросил он.
— Давай встретимся, — предложил Соколов.
Седовласый пенсионер машинально взглянул на будильник, стоявший на холодильнике, — был первый час ночи.
— Сейчас? — в ужасе спросил Маланов.
Вениамин замялся и виновато произнес:
— Нет, уже поздно… А вот завтра, но только с утречка…
— Что, дело серьезное? — насторожился отставной полковник.
Вениамин Соколов протяжно вздохнул.
— Хуже, Илья, — откровенно признался библиофил, — в такой переплет попал, что не знаю, радоваться или сразу катафалк заказывать.
Седовласый инструктор задумчиво потер открытый высокий лоб. Маланов лихорадочно соображал, что могло случиться и когда он сможет встретиться со своим приятелем, у которого, по‑видимому, были огромные неприятности, раз он позвонил ночью. Конечно, можно было рискнуть и подвыпившим сесть за руль, но больше всего Илью волновало не это, а то состояние угнетенности, в котором он сейчас пребывал. Тем не менее он переборол себя, настраиваясь на скорую встречу с товарищем, и спросил у Соколова:
