В общем, все было очень весело, и постепенно в Штаб вступила чуть ли не половина обитателей гостиницы. И тогда вождь, который просто не просыхал от этой самой «революционной жидкости», объявил «диктатуру опохмеляющихся». Диктатура эта, правда, сводилась к тому, что члены Штаба потребовали, чтобы им в гостиничной столовой разрешили сдвигать во время ужина столики в один большой стол, за который представители тайной организации садились согласно рангам и чинам. Это требование было удовлетворено, поскольку администраторами, официантами и поварами в этой столовой работали советские женщины, жены тех счастливцев, которые жили в городке для семейных. Правда, позже выяснилось, что не все обитатели гостиницы относились к существованию Штаба лояльно... А выяснилось это, когда меня на третьем году службы в этой замечательной африканской стране перевели в столицу. И вот там как-то раз случился у меня небольшой конфликт с нашим местным особистом, а надо сказать, что особисты и их взаимоотношения с военными переводчиками – это вообще отдельная тема для разговора. Военные контрразведчики часто действовали грубыми, а подчас просто топорными методами. Судя по всему, в те времена, когда я, например, служил в учебном центре (в уже упоминавшемся выше южнорусском городке), их волновал не реальный результат, а статистика, отчетность, что порождало иногда самую настоящую «липу». В том учебном центре, скажем, в задачу особистов входило, помимо всего прочего, выявление среди иностранных курсантов и офицеров «антисоветски настроенных элементов». То ли у контрразведчиков существовал какой-то план-разнарядка на этих антисоветчиков, то ли им просто нужны были дополнительные средства на оперативные нужды, и, чтобы выбить их, они завышали показатели, но порой работа «особняков» выглядела так: в особый отдел вызывался какой-нибудь переводчик, и контрразведчик начинал с ним беседу – много ли, дескать, антисоветчиков в той группе, где ты лекции толмачишь? «Да нет, – пожимает плечами переводяга, – вроде все ребята нормальные, никаких таких антисоветских настроений не замечено...» – «Понятно», – тянет нехорошим голосом особист и задает новый вопрос:
– Вы, товарищ старший лейтенант, кажется, вскоре за границу хотите поехать? Оформились уже? Эт хорошо, эт правильно... А скажите, это не вы третьего дня сидели в ресторане «Кавказ» вдребезги пьяный, за четвертым столиком справа? У вас, кажется, на носу колечко репчатого лука было? Не вы? Эт хорошо... Так сколько, говорите, в вашей группе не совсем правильно ориентированных курсантов?
