В семейном совете было решено, что Андрюша переедет в Москву, устроится, с расчетом: вскоре вызвать Веру для совместной жизни. В дорогу его снабдили всем необходимым, вплоть до постели и, помолившись, проводили. Первые 2–3 недели он аккуратно высылал письма о своем благополучии, потом письма вдруг прекратились. Вначале Вера объясняла это всякими случайными недоразумениями, но, когда перерыв стал приближаться к трем неделям, ее сердце съежилось от необъяснимой тревоги, а затем полились и слезы.
Наконец, письмо пришло, но руки ее затряслись от тяжкого предчувствия и, не дочитав, она в безутешных рыданиях провела всю ночь. Андрюша изменил. По приезде, из просторной уютной квартиры у посторонних, его под благовидным предлогом пригласили "свои". У "своих" его поместили в тесную комнату, рядом с девичьей, где жила пышная хозяйская дочь. Кончился этот переезд тем, что Андрюшу "сосватали" за нее. Ссылаясь на свой преклонный возраст, родители обещали сделать его владельцем всего двухэтажного дома с большим садом, амбарами да сарайчиками. Но пока парня обвенчали — для них двоих — к его комнатушке присоединилась лишь девичья.
Через некоторое время двухэтажное поместье обрезали со всех сторон, так что к нему едва можно было подойти. Рядом выросли каменные великаны, потом дом по каким-то вынужденным обстоятельствам продали. Старички кое-как доживали в крохотной комнатушке этого обширного дома. Андрюша, по счастливому жребию, оказался на девятнадцатом этаже двадцатипятиэтажного здания в единственной комнате с условными удобствами.
Спустя несколько месяцев после этого, Павел и увидел Веру в гостях у себя. И все-таки, она была прекрасна, смирившись под таким ужасным ударом.
Вошедшего Павла, она в первое мгновение совершенно не узнала, лишь вглядевшись, порывисто подошла и, в восторге от такой исключительной перемены, теребила его, как когда-то, когда он был еще подростком.
Трагедию Веры он знал очень хорошо, даже заезжал к Андрюше и по-свойски стыдил его, как только мог, будучи в прошлом с ним в товарищах. Павел же, еще с детства, свою любовь с "изменницы" Нади перенес на Веру и теперь хранил в своей душе к ней самые добрые чувства, от души сожалея о ее трагедии.
— Павлуша, ты проводишь меня домой? — по-прежнему покровительственно-развязным тоном попросила она Павла.
Павел сдержанно успокоил ее, обещая проводить, и усадил рядом с собой.
После короткой беседы Вера была изумлена происшедшей внутренней переменой Павла. Его спокойные рассуждения о жизни, широкая осведомленность в различных областях, а более всего, такое чуткое участие в ее личной судьбе, просто потрясли ее и, невольно подчинившись его влиянию, в ходе беседы в дальнейшем с уважением называла его Павлом.
