Клином в лес углубились покосы. Трава была здесь сеяная и ровным зелёным ковром покрывала землю.
Тропинка привела к шоссейной дороге.
— Ну, как пойдём? — спросил Ваня.
— А всё равно.
— Если по шоссе, то дальше… Пойдём через станцию, здорово срежем.
— А не заблудимся?
— Ну да… Скоро солнце встанет.
— Пойдём! — согласился Саша и, перескочив канаву, первый углубился в лес.
Теперь мальчики двигались по лесу наугад. Лямки сильно давили на плечи, спина под мешком стала мокрой, но на душе было бодро и радостно. Кругом, куда ни взглянешь, просыпалась жизнь.
— Здесь в прошлом году белых грибов было много, — заметил Ваня, шагая по серому с зеленоватым оттенком мху.
Неожиданно появилось солнце и заблестело на мокрых от росы листочках. Стало ещё веселей. В кустах хрустнула ветка, и ребята увидели со всех ног удиравшего зайца.
— Ого-го! Я тебя! — закричал Саша.
Заяц замелькал между деревьями и исчез.
Лямки давили всё сильней.
— Давай отдохнём? — предложил Ваня, снял мешок и опустил его на землю.
Заметив в стороне старый большой пень, обросший мхом, он пошёл к нему, но Саша перегнал товарища и перед самым его носом сел на соблазнительное сиденье. С виду крепкий, пень оказался в середине совершенно трухлявым и пустым. Саша провалился. Ноги и голова его торчали кверху, а туловище плотно завязло, как в бочке.
— Ух ты! — воскликнул он и расхохотался. — Как в пух.
Он сделал попытку выбраться, но не тут-то было. Руки не доставали до земли, и упираться было не во что.
— Помогай, Ваня! — попросил он, протягивая руку.
— Вылезай сам.
Смешно было смотреть, как приятель беспомощно болтал ногами и, красный от натуги, старался выпрямиться.
Недолго думая, Ваня схватил Сашу за ноги и, сдернув с пня, сел на его место. Саша вскочил и бросился на Ваню. Завязалась борьба. Они возились, пока не разворотили весь пень.
Затем, усталые, запыхавшиеся, успокоились и уселись рядом.
Лес проснулся. Звенело множество птичьих голосов. Казалось, что на каждой ветке сидело по птичке и все они старались перекричать одна другую. Они щебетали, чирикали, свистели, щёлкали…
— Слушай, как птицы поют! — прошептал Ваня, толкнув приятеля в бок. — Вот соревнуются!
Это было действительно похоже на соревнование, и если бы требовалось присудить первенство, Ваня, не задумываясь, отдал бы его зябликам. Они старались больше всех. Голоса у них звонкие, песня призывная, радостная, беспокойная.
Ранней весной, пока зябликов нет, лес выглядит молчаливым и сонным. Пение синичек да крик дятлов не нарушают еще зимнего покоя. Но вот прилетают зяблики, и кажется, что вместе с нарядными птичками прилетает весна. Лес сразу просыпается и оживает. Прилетают они одни из первых, сразу за скворцами, в одну ночь. Вечером еще никого не было, а утром весь лес полон их звонким пением. После зябликов трудно следить за прилётом других птиц. Нужно очень хорошо знать и уметь различать птичьи голоса, чтобы услышать в общем хоре новую песню. После зябликов запоминается прилёт стрижей, любителей быстрых, стремительных полётов, да соловья, когда он поздно вечером вдруг защёлкает.
