Василий Степанович Рябинин внимательно осмотрел привезённые клубни и, возвращая их сыну, ободряюще сказал:
— Ну, ну… занимайтесь. Теперь у нас в колхозе всякие сорта. Сравним, который лучше.
— Эти лучше! — уверенно сказал мальчик.
— Надо посмотреть. Правильную агротехнику применишь, вырастет больше. Только ты, Иван, по-научному делай, спрашивай Марию Ивановну. Для сравнения рядом посади другие сорта. Возьми штучку, а то и две „берлихи“, „лорха“ посади кустик, „розовую скороспелку“…
Ваня молчал. Он не хотел спорить с отцом и доказывать, что собирается заниматься не сортоиспытанием, а ускоренным размножением.
— Они задумали одной картошкой полгектара засадить, — ехидно заметил дед. — Грозился в одно лето весь колхоз семенами обеспечить.
Василий Степанович нахмурился и сердито взглянул на отца:
— А какой тут смех! Я слыхал, что картошки можно по два урожая снимать, а в теплых краях — по четыре. Жалко, что лето у нас короткое, пожалуй, не вызреет. Занимайся, Иван. Если и не выйдет, — зато практика хорошая. Неудачи часто лучше удач учат.
Ваня достал ящик, положил туда клубни, закрыл крышкой и поставил себе под кровать, где, по его расчёту, температура была подходящая. Проращивать картофель до белых, так называемых теневых, ростков нужно при температуре 10–12 градусов.
Задвигая ящик под кровать, он как-то особенно ясно почувствовал, что именно с этого момента началось настоящее дело, началось соревнование в работе. Соревнование с бригадой девочек и с городскими юннатами.
