Гале было грустно. Ну что она могла показать? Фотографии двух-трёх институтских подруг? Или себя в купальном костюме на пляже? На всём свете у неё не было ни одного родного человека! Она попала в детский дом двухлетним ребёнком, и у неё не осталось от прошлого никаких сувениров. Пожалуй, первый раз в жизни она ощутила себя одинокой, хотя вокруг сидели самые близкие друзья. Её вывел из задумчивости хрипловатый басок профессора Синицына:
— А что же вы, Игорь Никитич, не показываете своих семейных?
Галя встрепенулась и насторожилась. Она вспомнила рассказ Ольги Александровны о трагической гибели семьи Белова, и ей стало так больно за него, что на глазах навернулись слёзы. Но никто не понимал бестактности вопроса Николая Михайловича. Все, кроме потупившейся Ольги Александровны, смотрели с вежливым, равнодушным любопытством.
Лицо Белова оставалось спокойным. Он медленно обвёл взглядом сидящих за столом.
— У меня нет ни жены, ни детей. Они давным-давно умерли… Я никогда не вынимаю их фотографии. Их облик и без того всегда стоит у меня перед глазами. Я, как мотылёк, потерявший подругу, — продолжал он негромко, — никогда уж не найду себе другой. А ребёнок…
— Простите, ради бога, Игорь Никитич, — прервал Синицын. Я вас не понимаю. Ведь мотылёк — это символ непостоянства, ветрености, легкомыслия. Зачем вам понадобилось такое странное сравнение?
Подобие вялой улыбки промелькнуло на губах Белова.
— Не судите поверхностно, дорогой Николай Михайлович! Все бабочки летают парами и никогда друг друга не оставляют. Да вы попросите Константина Степановича, он вам расскажет по этому поводу кое-что из области китайского фольклора.
Все обернулись к Константину Степановичу и наперебой стали просить его рассказать историю о бабочках. Одна лишь Галя молчала. В мыслях она готова была разорвать этого противного Синицына за то, что он так не вовремя ввязался в разговор.
Как-то за завтраком, на исходе первого месяца полёта, Игорь Никитич при всех спросил Ольгу Александровну, достаточно ли хорошо команда освоилась с отсутствием тяжести, чтобы сделать вылазку в космическое пространство. Ольга Александровна поняла шутливый тон Белова и, не обращая ни малейшего внимания на красноречивые взгляды молодёжи, нарочито долго обдумывала ответ, как бы не зная, на что решиться. Наконец, к общему облегчению, ответила утвердительно.
Сразу же после завтрака начались сборы. Из кладовой были извлечены скафандры, обогреватели, тросы и прочее снаряжение. Несмотря на то что на Земле всё оборудование было тщательно проверено, а скафандры изготовлены индивидуально по фигуре каждого из участников экспедиции, Белов настоял на повторной проверке. Никаких дефектов обнаружено не было, и вскоре Игорь Никитич, Сидоренко, Синицын и Галя заперлись в пропускнике. Остальные члены экипажа должны были на всякий случай остаться на корабле и выйти на «прогулку» во вторую очередь.
