- Пойдет.
Я совершила обмен и отойдя подальше, чтобы не чувствовать запах мяса, с удовольствием съела морковку. Организм бунтовал и требовал ещё еды, но больше ничего не было.
Оказалось, что мясо в разных его проявлениях, Виктория готовит каждый день, а рыбу вообще не покупает. Я питалась салатами, фасолью и молоком, пока Вики не стала поливать мои порции мясным соусом с кусками разваренной плоти. Меня тошнило. Я просила Вики не делать так, на что она сказала, что мясо есть в моём возрасте – обязательно, а вегетарианство – это просто болезнь, нарушение пищевого восприятия и меня надо лечить. «Лечение» заключалось в том, что теперь в обед я часами сидела над тарелкой с чем-то мясным, медитируя на прожилки и волокна. Салата я не получала и таким образом ела только два раза в день: утром выпивала стакан молока, а в ленч – обменивалась пакетами с толстой девочкой. Её звали Дина и мне было ужасно стыдно, что я ем тунца в листьях салата, а она – картошку фри или гамбургер со свининой. Это было плохо для её здоровья. Но почти постоянное чувство голода притупляло мою совесть.
В конце концов, Тому надоело моё постоянное сидение за обеденным столом, и он отвез меня к доктору.
Доктор Келли оказалась тем самым психиатром, кто делал по мне заключение прежде, ещё в приюте. Она была немолодая, сдержанная и очень милая.
- У тебя проблемы в приемной семье? – прямо спросила она.
- Я не знаю. Наверное.
- Твоя мачеха говорит, что у тебя проблемы с учебой и дисциплиной. Тебе трудно сосредоточиться? Голова не болит? Головокружения?
- Головокружения у меня бывают только от голода, - зло сказала я.
- Да, миссис Харди упоминала, что ты привередлива в еде…
- Привередлива!?- возмутилась я.- Ведь невозможно есть, что она готовит! Да по мне лучше водоросли и планктон, чем это гов…
- Остановись, Софи! – быстро сказала доктор Келли. – Не надо употреблять слова, за которые тебе потом будет стыдно.
Мне и, правда, было неловко. Впервые я осуждала человека за его спиной.
Доктор Келли покачала головой.
- Я тебя понимаю, Софи, но боюсь, что твои претензии безосновательны. Если ты скажешь это службе опеки – тебя вернут в приют, а там… Кто знает, какая семья возьмет тебя в следующий раз. Я видела много детей. - Доктор Келли вздохнула. - По сравнению с ними, ты живешь очень и очень хорошо. Харди добросовестно выполняют все предписания, а вот любить… Любить они тебя не обязаны.
Я тихонько заплакала. Доктор Келли попала в самую точку. Любви! Так просто: мне не хватает любви! Когда я жила с родителями, я не замечала её. Это было обыкновенно, словно дышать. Меня обнимали, целовали, выслушивали любые мои глупости и всегда смотрели с обожанием.
