Баффи стала закрывать за ним створку, но вдруг, словно почуяв мой взгляд или мысли, приблизилась ко мне и зашипела в самое ухо:
- И тебе намотаю, если будешь болтать. Усекла?
В одно из воскресений ко мне приехал Джо. Его старый пикап всё-таки поехал! Я была так рада увидеть хоть кого-то из старых знакомых, что чуть не бросилась к нему на шею, но не подала вида: на нас смотрели из всех окон.
- Привет, - бросила я ему на ходу. – Пройдемся?
Джо ничего не оставалось, как двинуться за мной следом.
- Как ты? – спросил он.
- Никак.
- Я узнавал - это самый лучший из приютов. Но ты какая-то бледная. Тебя хорошо кормят?
Неужели для Джо моё физическое состояние важнее душевного? Мы ушли уже довольно далеко от здания приюта, когда меня вдруг прорвало.
- Кормят? О, да: кормят прекрасно! Четыре, даже пять раз в день. И телевизор есть. Ты в своём уме, Джо? О чем ты спрашиваешь?
- Может быть, ты просто не привыкла?
- Как можно к этому привыкнуть? Как я могу привыкнуть к тому, что у меня больше…
Я не смогла договорить. Меня затрясло, как в судорогах, в глазах потемнело, сердце опять заныло и стало падать в бесконечную пропасть. Джо обхватил меня своими ручищами, прижал к себе и держал у своей груди, пока я не перестала трепыхаться и не обмякла в его руках. Потом осторожно отпустил, но всё ещё держал за плечи. Странно, но его объятия придали мне сил. Через некоторое время я снова смогла дышать ровно.
Джо заглянул мне в глаза.
- Что я могу для тебя сделать, Софи?
- Я в каком-то аду. Вытащи меня отсюда!
- Но как?
- Помоги мне найти родителей. Они не могли меня бросить. Они просто заблудились в океане. Может они на каком-нибудь острове и у них нет связи. Но они живы! – я схватила Джо за куртку и встряхивала, повторяя:
- Они - живы! Я чувствую это!
Слез больше не было. Наверное, я выплакала все, какие были отведены мне на всю жизнь. А может быть, дело было в таблетках, которые мне прописали
Мы не учились в школе – ждали нашей участи. Мелких детей увозили почти сразу. Даже того противного очкарика, который за обедом засунул мне жвачку в волосы. Вытащить её было невозможно и пришлось выстригать.
- Ты теперь – плешивая, - скалилась Энни.
- Заткнись – рявкала Баффи. - Сейчас ты у меня плешивой сделаешься.
Баффи была за справедливость. К тому же я не выдала её, и она теперь тоже была на моей стороне. Вот Энни точно бы выдала.
Алисию не хотели брать на воспитание потому, что беременная, Энни – потому, что все разговоры её были о сексе, меня – потому, что считалось, что статус у меня ещё не определен. Что касается Баффи, то у неё были нелады с законом, и она вовсе могла отправится в закрытое заведение для трудновоспитуемых подростков. Оказывается, есть и такое. Попросту – детская тюрьма. Баффи часто говорила, что этот чистенький тихий приют вообще рай, по сравнению с теми местами, в которых была она.
