– Если, – подчеркнул голосом Стюарт, – всё это работает.
– Я же и говорю. Просто разрешите нам прямо сейчас показать вам. И потом мы сразу уйдем. Не нужно немедленных решений. Просто показать.
Стюарт подошел к окну, посмотрел наружу. Как же ему не нравились эти трое… особенно девица. Черноволосая, сухощавая, страшная, как ворон. Он сам не понимал, почему до сих пор не выставил этих мошенников. Если бы девица хоть раз улыбнулась, стала его убеждать, всё было бы ясно. А она смотрела серьезно и строго, прямо перед собой. И он колебался.
– Репродукцию со стены срисует любой дурак, – произнес он, наконец. – Поступим иначе, – Максвелл вынул из кармана старинные часы с крышкой, принадлежавшие его прапрадеду, сел за стол напротив Эстер. – Здесь в часах вставлена миниатюра маслом. Вы ее не увидите. Я поверю вам не раньше, чем вы ее воспроизведете.
В кузнице царила страшная духота. Антонио, в штанах и кожаном фартуке, увлеченно ковал нечто замысловатое, когда дверь распахнулась.
– Вот, значит, как это выглядит, – сеньорита Мореу поставила в угол зонт. – Извини, что врываюсь в твое жилище…
– Я немного… не ждал гостей, – неосторожный удар испортил заготовку, и Гауди ничего не оставалось, кроме как отложить молот. Он взял в руки ветошь, вытер ладони.
– А разве я гость? – спросила учительница.
– Почему ты пришла?
– Тебя не было несколько дней – вот я и пришла. А вдруг ты болен.
– Пепита…
– Я знаю, что так не принято. Но, Антонио, мне плевать, что приличные барышни так не делают.
– И «мне плевать» они тоже не говорят, – улыбнулся Гауди.
– Я напрасно пришла? – Девушка впилась в его лицо напряженным взглядом.
– Не напрасно, – Антонио посмотрел ласково и вздохнул. – И напрасно.
– Что ты хочешь сказать?
Гауди накинул рубашку.
– Присядь. Я много думал о нашем последнем разговоре.
Сеньорита Мореу села в кресло, не заботясь проверить, чистое ли оно, и внимательно посмотрела на Антонио.
– Я не очень подходящая партия, Пепита. Я слегка… сумасшедший. Я как запойный алкоголик, только я живу в своем маленьком мирке. В том, что делаю. Согласишься ли ты жить там со мной? Сможешь ли? Такая ли жизнь тебе нужна?
– Мне нужен ты, Антонио. Хоть ты и гений. Но и гению нужен кто-то, чтобы варить ему обед. Нести грелку в его постель. Заботиться.
– Но мне не это сейчас нужно, – он покачал головой, пытаясь найти правильные слова. – У меня есть цель, я ею болен. Я пытаюсь ухватить замысел за хвост, а он не дается. Я могу быть грубым, я могу накричать на тебя. Я буду вскакивать посреди ночи, потому что мне приснилась какая-нибудь крыша или какой-нибудь этакий балкон. Такая ли жизнь тебе нужна?
