Эта занавесь была здесь, на первый взгляд, совершенно ни к чему.
Если бы она прикрывала вход в келью аббатисы, или, к примеру, висела у входа в корпус для защиты от мух летом и от холодного ветра зимой, - это было бы понятно и разумно. о зачем понадобилось прикрывать тканью - да не какой-нибудь, а синим бархатом! - голую стену, которой заканчивался коридор?
Аббат поманил ее пальцем, она подошла. Гаспар долго шарил по стене рукой с зажатым в ней маленьким ключиком, пока не попал в замочную скважину. аконец в стене открылась замаскированная дверь, узкая, низкая Марго пришлось чуть ли не пополам согнуться, чтобы пройти. Они оказались в каком-то совершенно темном помещении. Аббат взял Марго за руку и уверенно повел за собой. Он явно знал эту дорогу наизусть и наощупь!
Они прошли по узкому коридору и оказались в каком-то огромном помещении. Где-то далеко вверху слабо мерцали тусклые огоньки.
Еще один горел совсем близко, при его свете можно было разглядеть какой-то низкий редкий заборчик с аркой посередине. Арку венчал большой крест, верхушка которого терялась во мраке.
Приглядевшись, Марго поняла, что они в церкви. Ближний огонек был лампадой, висевшей перед статуей Богоматери. Аббат шепотом велел Марго подождать, а сам, пройдя через арку, извлек из кармана толстую свечу и зажег ее от лампады. "Да ведь мы же в алтаре!
Дьявольщина! Ай да господин аббат!" Пройдя через алтарь, они очутились перед узкой и высокой дверью. К ней подошел тот же ключик. "Прошу. - гордо изрек аббат, галантным жестом приглашая Марго войти первой. - Hу, как тебе наш приют любви?"
- Капелла святой Маргариты Антиохийской!
- Она самая, крошка! Я стащил ключ у старого дурня Клемана. Тут нам нечего бояться: дверь в капеллу из церкви открывается раз в год, в день твоего ангела... - изнутри, причем, открывается! - а через алтарь никто не пойдет... кроме нас! - Сунув Маргарите свечу, аббат запер дверь, зажег лампаду перед деревянной раскрашенной статуей святой, и вытащил из угла матрац. Воздух в капелле был затхлый, пахло сыростью. - Видишь, я все предусмотрел. ам будет хорошо и мягко... моя сладкая... - Глаза Гаспара медленно затопляло сладострастие - жирное, липкое, противное, как сало. Он уселся на матрац и поманил Марго к себе.
("Вот, значит, где у тебя нора. Все предусмотрел... вплоть до матраца... непросохшего матраца!... похоже, ты, красавец, не в первый раз тут устраиваешься!") - Hу, что же ты, миленькая моя?
