Сначала колдун сопровождал каждый новый надрез вопросом:
— Имя меча? Как ты им завладела? — И всякий раз повторял как заклинание: — Отдай меч добровольно, тогда мне не придется причинять тебе страдания!
Прежде чем онеметь от боли, она успела выкрикнуть:
— Должен сам знать, если ты такой умный!
Но надменное лицо ее мучителя оставалось спокойным. Ему не было дела до ее слов, поэтому она умолкла и стиснула зубы, чтобы не кричать от боли.
Поняв, что не дождется ответа, он прервал допрос и затянул речитатив, раскачиваясь и то и дело пропадая из поля ее зрения. Она догадалась, что слышит заклинание, которому не было конца. Хрустальный меч запульсировал в такт заклинанию, и Элспет стали покидать силы, словно вымываемые рекой боли. Долго ли она выдержит эти мучения? Страх давно покинул ее, оставалась одна ярость. Надо же было так глупо попасться!
Но вот заклинания вдруг прервались. Элспет пришла в сознание и даже осмелилась приоткрыть глаза. Но стоило ей пошевелить головой — и от сжимавшего лоб обруча по позвоночнику волной пошла нечеловеческая боль. Оргрим по-прежнему нависал над ней, но, казалось, впал теперь в транс: он смотрел в пустоту и что-то бормотал себе под нос. Элспет попыталась сосредоточить всю свою волю в руке, сжимавшей меч. От усилия руку и плечо пронзила режущая боль, и она не удержалась от вопля. Ей оказалось не под силу даже чуть-чуть приподнять чудодейственное оружие. «Отец, помоги!» — промелькнуло в голове.
И вдруг у нее внутри раздался голос. Казалось, обрела дар речи ослепительная белизна самого меча с острыми ледяными краями. Голос был старческий и до боли знакомый, словно он звучал в душе у Элспет всегда.
«Так ему мечом не завладеть! — Слова хрустели, как ледяная корка на пруду зимней порой. — Он просто погубит нас. Существует единственный способ, каким герой может завладеть хрустальным мечом».
«Как это? — взмолилась Элспет. — Помоги мне, молю!»
«Ты должна захотеть расстаться со мной, — ответствовал голос. — Но ты этого не хочешь, ведь так, Элспет?»
Оргрим скорчил гримасу и содрогнулся всем телом. Его взгляд снова вонзился в глаза Элспет.
— Тебе не удастся отнять его у меня! — крикнула она.
Его взгляд стал каменным.
— Если ты меня убьешь, то меч тоже пропадет. Я должна отказаться от него по своей воле. Это значит, что меня нельзя связывать, нельзя причинять мне вред. Если ты превратишь меня в калеку, чтобы завладеть мечом, то и меч изувечишь.
Оргрим прищурился, потом кивнул:
