— Ты шутишь? — выдохнула Лаура. — Запах просто восхитителен.
— Мы можем поесть потом.
— Нет, я хочу посмотреть, что ты для меня приготовил.
— Подождет.
Пальцы Томмазо уже возились с пуговицами на ее одежде. Лаура почувствовала, что брюки стали свободнее, потому что Томмазо их расстегнул. Почти сразу он справился и с бюстгальтером. Некоторое время она колебалась, потом все-таки отстранила его.
— Я так хочу. Ну пожалуйста, Томмазо.
Он подчинился неизбежному и пожал плечами.
— Ладно. Сначала еда, а потом сразу в постель.
На какую-то долю секунды Лаура разозлилась. Не то чтобы она не хотела ложиться с ним в постель, просто ей была неприятна его уверенность в себе и то, что еда становится прелюдией ко всему остальному. Она уже открыла рот, чтобы это сказать, но передумала. Несмотря на все свое несомненное очарование, Томмазо явно не понимал, что ее тело и организм работают по сложным и весьма противоречивым законам. Впрочем, она не была уверена в том, что сама понимает эти законы.
Когда они сели за стол, Лаура решила, что все не так просто. Человек, приготовивший такую antipasto — превративший долгие часы работы в хрустящее, легкое тесто с мягкими, тающими во рту кусочками мяса или хрустящими ломтиками фруктов, каждый из которых обладал своим ароматом, подобно разным инструментам в оркестре, — такой человек наверняка был глубок и сложен, даже если и скрывал это от окружающих.
— Это как счастливое неведение, — вздохнула довольная Лаура, — Понятия не имею, что именно кладу в рот.
— Потом расскажу.
Лаура обиженно надула губки.
— Бруно уже сказал мне, что здесь есть мозги.
— Ты их раньше ела?
— Один раз. Дома, в итальянском ресторане. Они были ужасны, не то что эти, — она наколола на вилку очередной кусочек fritto misto. — А это? Что это такое?
— Поджелудочная железа. И кусочек тимуса.
— Что такое тимус?
Томмазо не имел об этом ни малейшего понятия.
— Часть тима, который находится внутри животного, вот здесь. — Он обеими руками ткнул себя в грудь, получилось неопределенно.
— Во всяком случае, это очень вкусно. А это?
— Я думаю, это testiculo d' abbacchio. Баранье… ну, яйцо.
— Яйцо? Что ж, попробуем, — Лаура положила в рот кусочек. Томмазо слышал, как ее острые передние зубы жуют мясо. — М-м-м… Как хрустит… Я и не думала…
— Да, — тихо подтвердил Томмазо. — Я не был уверен, что тебе понравится.
— Это волшебно, — уверяла Лаура, — нежное и в то же время долго жуется. Здесь еще есть? — Она принялась копаться вилкой в салатнице.
