Но Лауру беспокоило совсем не это.
— Томмазо готовит для меня мозги? — скривилась она.
— И многое другое, чего ты никогда не пробовала, — спокойно сказал Бруно, — Мозги, печень, потроха. Ты просто должна доверять… — Он хотел сказать «мне», но, сделав над собой невероятное усилие, продолжил: — …доверять Томмазо. Он знает, что делает, а попробовав, ты будешь знать, что это великолепно.
— Как в старой шутке: «Я никогда этого не пробовал, потому что не люблю».
— Именно. Надеюсь, когда ты все это попробуешь, для тебя это станет приятным сюрпризом.
— Может быть.
Лаура чувствовала себя несколько неуютно. Бруно смотрел на нее как-то странно, а речь его изобиловала непонятными паузами, во время которых он то впивался в нее взглядом, то смущенно отводил глаза.
Впрочем, она заметила, что, говоря о еде, он переставал смущаться. А когда смотрел ей в глаза, его собственный взгляд загорался страстью. Она решила вернуть его к предыдущей теме и сказала:
— Так это ты все покупал, а не Томмазо?
— Что?
— Ты сказал, что старый мясник продал тебе продукты.
— Я это сказал?
И Лаура сдалась. А еще через минуту Бруно пробормотал, что ему нужно идти. Он поднялся и направился к двери.
Из кухни раздался победный клич:
— Бруно! Кто сказал, что кесарю кесарево?
Дверь распахнулась, и появился Томмазо. Двумя руками он держал над головой салатницу, как будто это был кубок победителя.
— Puntarelle аl'acciuga по рецепту Томмазо, — провозгласил он и остолбенел. — Ой, Лаура Я не слышал, как ты вошла.
— Меня впустил Бруно.
— Он еще здесь?
— Нет, ушел.
— А, ну хорошо, — И тут Томмазо понял, что все еще держит в руках салатницу, — Очень сложный салат, — объяснил он. — Сначала нужно тонко порезать цикорий. Потом анчоусы, тоже нашинковать. Соль, перец, масло… Приготовить его правильно — целое дело.
— На словах не очень-то сложно. Не сравнить с другими блюдами, которые ты для меня готовил.
Лицо Томмазо сделалось серьезным.
— Видишь ли, в кулинарии самыми трудными всегда бывают простые вещи. Настоящий дзен.
— Ты говоришь как Бруно.
— Бруно? Да, я зову его философом от кулинарии. Конечно, он не очень много об этом знает, — быстро добавил Томмазо, — Понахватался отовсюду. Крошки со стола мэтра.
— А мэтр не собирается меня поцеловать?
Томмазо поставил салатницу на стол и поцеловал Лауру в приоткрытый рот, потом в шею, в подбородок, в глаза и в остальные части лица.
— Слушай, ну его, этот ужин, — прошептал он ей на ухо и легонько прикусил ей мочку, — Может, сразу в постель?
