Делия надавила ему руками на живот. Черт, от щекотки ему стало смешно.
«Расслабься».
Гаэ сжал задницу. Диетолог давила своими острыми пальцами. Ощущение было такое, будто по его телу ходит кошка. Он весь покрылся мурашками.
Опять засмеялся.
Диетолог тоже рассмеялась.
И он отметил розоватость ее зубов, маленьких и с выемками по бокам, как на занавеске, изъеденной мышью.
Она тут же прикрыла рот, точно совершила ошибку, засмеявшись.
Гаэ поднялся, натянул модную толстовку, одновременно проводя по верхним зубам языком, пробуя представить ее ощущение.
«Нащупала что-то? Опухоль?»
Она уже не смотрела на него. Заполняла бланк. Запретила ему газированные напитки, пиццу, свежие сыры. Он печально взглянул на нее.
«И что же мне теперь есть?»
В это время проходил поезд. Яблоко, как обычно, упало и покатилось. Гаэ резко нагнулся и схватил его.
«Ну вот, ешь это».
Он откусил большой кусок. С этого началась магия.
Первый раз, когда они занялись любовью, Гаэ подумал: «Мне сам Бог помогает». Он почувствовал, что улетел на небо, но не потому, что умер, а для того, чтобы трахаться снова и снова. Настоящий японский трансформер. Этим они и занимались несколько месяцев в ее кабинете во время обеда, пока в соседнем зале практиковали гимнастику тай-цзи. Благодаря Делии он узнал о мюсли, о гранатовом соке и «Герое с тысячью лицами» Джозефа Кэмпбелла.
Это она сказала ему: «Выбирайся из этого района, он тебе не подходит. Он дает лишь временное утешение, как пицца и пиво. Потом возникает застой, пучит живот и ты уже нигде не чувствуешь себя уверенно». Она погладила ему грудь. «Я предпочитаю мужчин без мышц».
Он перестал принимать анаболики и экстези. Дал ей почитать кое-что свое (кусая до крови ногти в ожидании ее мнения), маленькие истории, рассказы на одну-две страницы. Сам залпом прочел «Героя с тысячью лицами», почувствовав себя на месте главного героя, замершего на пороге, готового к «попытке».
Она тоже была готова. Она умерла и возродилась. Они встали на ноги, как мокрые жеребята. Взялись за руки. Вышли из кабинета.
Однажды она упала в обморок. Они гуляли по набережной Тибра. Делия склонилась сбоку от него, обмякнув, как надувной матрас, у которого внезапно выпала заглушка клапана. Гаэ поднял ее, положил на парапет. Внизу рос камыш, дальше шумела река. Машины мчались, солнце почти зашло, воздух был такой голубой и глубокий, что все предметы казались черным. Она открыла глаза и смотрела в небо, на крону одного из высоченных платанов, вокруг которого в этот час бешено кружили птицы.
