Именно то, что он сказал Делии при расставании. Уже понятно было, что в доме находится смертельно больной.
«Дай мне спокойно подохнуть, выключи из розетки, медсестра».
Именно то, чем они занимаются и сегодня, сидя в этом ресторанчике со столиками на улице, с официантками в низко сидящих джинсах, с голыми животами.
Они прикованы здесь, чтобы смотреть, как живут другие.
Они взрастили в себе все эти негативные эмоции.
Но если хорошенько подумать, то как же можно веселиться после всего, что случилось.
«Слушай, а вы ведь можете развестись, но жить вместе».
Так сказал ему Космо в тот вечер, когда Гаэ сдернул со стола скатерть, оставив от ужина одни осколки.
Космо глядел на разгром с видом знающего человека. Как Берлускони на развалинах Аквилы после землетрясения.
Он даже готов был отдать Гаэ свою комнату (Гаэ частенько засыпал там между кроватками на полу, на коврике с лягушками).
«Что ты несешь, Космо?»
«Мне учительница сказала».
Они пошли на встречу с учительницей.
«Мы обо всем разговариваем, это естественно».
Учительница тоже разведена. Чтобы вытащить себя из депрессии, она переделала себе грудь. Два ее великолепных синтетических шара оттягивали блузку, так что все папаши не сводили с нее глаз. У Гаэ тоже мелькнула такая мысль. «Надо пригласить ее на кофе, чтобы поговорить о Космо». Грязные волосы, мешки под глазами, ему хотелось очаровать ее своим видом страдальца. Ему импонировал чисто киношный поступок учительницы. Уткнуться головой в сиськи, как у порнозвезды, пока та декламирует: «Три грозди есть на лозах винограда…»
«А что, Пасколи все еще изучают?»
«Нет, изучают культуру масаев. Долгий кочевой путь племени масаи».
Они посмеялись бы, как смеются в конце, чтобы не падать духом. Над собой и своей демократической запутанной эрой.
Делия рукой заправляет волосы за ухо.
Гаэ только сейчас заметил, что она убрала свой прямой пробор. Зачесала волосы на одну сторону. Может, потому что и сама она подвинулась в сторону своего одиночества.
— Хочешь еще вина?
Она прикрывает бокал ладонью и слегка мотает головой.
Он пьет один.
Длинная прядь волос падает Делии на глаза. Гаэ она напоминает занавес. Открытый наполовину.
Ему с юности нравилось писать для театра, и в первое время он работал на добровольных началах. Небольшие театральные студии, тряпье, принесенное из дома, увлеченные и ненасытные режиссеры, по вечерам питавшиеся сырыми сосисками. Он сидел в темноте залов, на креслах с мокрыми пятнами и прожженных сигаретами.
