При таком подходе чувство вины – это не личное дело, это функция жизнеобеспечения семьи, один из мощнейших факторов ее объединения и целостности.
(Я аж ежусь, насколько это должно не понравиться многим из любезных моих читателей).
Вина в товарно-денежном эквиваленте
Вина вообще – очень интересный товар, магический по характеру и убийственно сильный в реальности. С нею, как и с деньгами, операции проводятся по совершенно разным правилам в зависимости от количества: малую вину обслуживает одна логика, большую – другая.
Чувство вины с точки зрения системы Рода – это долг перед «общаком» за забранные ресурсы. Если я родился и вырос, то мой долг не так чтобы очень велик, и когда я рожаю своего ребенка и довожу его «до кондиции», то этот долг в основном выплачен, и чувство вины меня терзать не будет. Если я что-то нарушил по ходу жизни, то существует риск вырастания долга. Если я делаю аборт, я забираю у Рода душу, и долг растет. Пять абортов – долг растет. Если я «получил жизнь» за счет жизни кого-то из Рода – долг растет. Например, если моя мама получила серьезные травмы при моих родах. Или если отец воровал, чтобы меня содержать, и его посадили. Или если я девочка, в мои полгода мама забеременела мальчиком и сделала аборт, а больше мальчика никогда не родила.
(Я знаю, что с точки зрения «нормальной» логики в этих случаях никакой личной вины быть не должно, и многие даже психотерапевты вам скажут, что и говорить тут не о чем – «это уж вы, батенька, напридумывали». Как (мне недавно рассказывали) с точки зрения этикета существует икота и как с ней обращаться, есть кашель и как с ним обращаться, есть речь – и про нее много всего надо понимать – а больше никаких звуков от человеческого организма не предусмотрено, и их, с точки зрения этикета, нет. Почувствуйте: просто нет, и делать по их поводу ничего не надо. Так и с чувством вины: с точки зрения здравого смысла и индивидуальности ее может не быть, но вот только человек слишком часто значительную часть жизни проводит в состоянии, когда вина есть, а вот здравым смыслом не пахнет. Силы у них при прямом противоборстве сильно не равны.)
Итак, когда человек из «общака» берет немного, то и вина не сильно велика, и долг может быть нормально выплачен. Говоря этим банковско-бандитским языком, проценты сильно не нарастают. Семья в определенном смысле и представляет из себя такую буферную систему или такой как бы очень богатый банк, из которого можно много брать, куда можно много класть, и не беспокоиться, что вклады пропадут, или что кредиты надо отдавать немедленно. Взятое у одних может быть отдано другим (например, их детям), десять лет – не большой срок, и так далее. Это при «нормальных» раскладах, пока задействованных ресурсов не очень много.
