Он подал знак Иаиру, и тот прекратил бить в барабан.
— Вы как дикие звери! — прокричал им Спартак. — Вы почти мертвы!
Он поднял руку.
— Мне нужны свободные люди, которые умеют сражаться, убивать и умирать!
— Тебе нужны гладиаторы! — крикнул кто-то.
Раздался смех.
— Ты хочешь занять место Лентула Батиата, стать нашим ланистой, нашим хозяином!
— Ты всего лишь один из нас. У нас больше нет хозяина!
Внезапно на балюстраду запрыгнула Аполлония. Она вскинула руки над головой. Выставляя груди и бедра, раскачиваясь, она трясла головой, и длинные волосы летели вокруг ее лица. Она кричала, что умеет читать знаки и предзнаменования.
— Все, что случается с людьми, происходит по воле богов!
Аполлония протянула руку к Везувию, и все, пастухи и гладиаторы, галлы и германцы, кельты и фригийцы, обернулись туда, куда она указывала.
— Кто считает, что Дионис, живущий на Везувии, не вел Спартака? Кто не верит, что Дионис усыпил римлян? Что он сплел веревки, вдохнув жизнь в наши руки, и подал нам мысль сбросить их со скал? Мы подчиняемся богам, и Спартак исполняет их волю! Спартак — ваш предводитель и воля Диониса!
Аполлония сбросила тунику и остановилась в наступившей тишине.
Над толпой взметнулись кулаки. Народ ревел и потрясал копьями, кольями и мечами.
Спартак обернулся к Иаиру.
Барабанная дробь заглушила крики.
В сумерках тело Аполлонии было похоже на статую, одетую в бордовую тунику.
Она прислонилась к одной из легких порфировых колонн, окружавших атрий и виллу.
Иаир стоял у стены, синеватые фрески таяли в темноте. Маленькая ниша, в которой прежде находились статуэтки ларов[5] и светильник, зияла черной дырой.
Все вокруг было разграблено, разбито.
Голоса Крикса, Эномая и Виндекса звучали в атрии, как в колодце.
— Боги хотят того, чего хотят люди! — сказал Крикс.
Он повернулся к Аполлонии.
— Твоя жрица выражает твою волю, Спартак, а не волю Диониса.
Он поднял руки.
— Мои руки и руки других гладиаторов, — он кивнул на Эномая и Виндекса, — плели веревки, и мы спустились со скалы, убили претора и его воинов!
Он ухмыльнулся.
— Я не видел рук Диониса. Не видел, чтобы он перерезал горло хоть одному римлянину!
Он указал на Спартака, который задумчиво сидел на краю имплювия,[6] время от времени касаясь пальцами воды.
— Ты просто хочешь быть нашим хозяином!
Он бросился в угол атрия и схватил Курия за руку. Оружейник оттолкнул Крикса, выхватил меч и выставил ногу вперед, готовый броситься в бой.
— Вот кем ты хочешь быть, Спартак, — продолжал Крикс. — Нашим новым хозяином, таким, как он!
