Он скрестил руки на груди и улыбнулся.
— Я говорил тебе об огне и стихийном бедствии, поразившем Африку, о войнах рабов. Пастухи, которые в начале войны были детьми, вспоминали о ней с ужасом, их глаза сверкали так, будто они выпили крепкого вина.
Восстание началось с того, что четыре сотни рабов недалеко от города Энна подняли мятеж. Они были приговорены к смерти, а теми, кто не боится за свою жизнь, нельзя управлять. Они собрались вокруг одного сирийца. Пастухи говорили, что он был огромного роста. Может быть, он был таким же большим и сильным, как и ты, Спартак. Его звали Евн, и он провозгласил себя царем.
Через несколько дней он стоял во главе двадцатитысячной армии. К нему пришли рабы со всего острова, свободные крестьяне, бывшие солдаты, пастухи, погонщики быков и женщины. За короткий срок они проделали путь в двести миль. Они взяли города Энну, Агригент, Таормину. Восстание охватило остров, как огонь сухую траву. Восставшие сражались насмерть, их армия была как тучи саранчи, пожирающей корни, листву и кору деревьев. Да, Спартак, война рабов на Сицилии была похожа на стихийное бедствие. Если консулу удавалось потушить пожар в одном месте, возникали новые очаги пламени, и костер снова разгорался.
Когда Евна казнили, появились новые цари, которые встали во главе новых повстанцев. После Евна были Сальвий и Афинион, о которых с уважением говорили, что один — фракиец, а другой — грек. Они были еще более жестокими, чем Евн, потому что знали, какая судьба уготована им легионами нового консула.
Трупов было так много, что их гниющие горы напоминали стаи саранчи, потопленные сильным ветром у берегов Африки. Тогда одно бедствие стало причиной другого: тысячи людей умерли от гниющего воздуха, возникшего от скопления мертвых насекомых.
Так же было и на Сицилии. Земля, говорили пастухи, была пропитана кровью и покрыта разлагавшимися трупами: травы были отравлены, и любой, кто ел мясо или хлеб, умирал.
Иаир замолчал.
Спартак сначала сидел неподвижно, затем медленно поднялся, опираясь на ствол дерева, глядя прямо перед собой.
— Они завоевывали города, — сказал он. — Они правили на землях тех, кто обращался с ними, как с говорящими животными.
Он повернулся к Иаиру.
— Ты говорил, что глаза пастухов блестели при этих воспоминаниях?
— Восстания были подавлены. Рабов истребили, как саранчу, — ответил Иаир.
— Но прежде, — сказал Спартак, — они отомстили за себя.
Иаир пожал плечами.
— Мир остался таким, каким и был. Сейчас на рынках в Делосе каждый день продают тысячи людей. Еще никогда на Сицилии и в итальянских деревнях не было такого количества рабов. К сирийцам, фракийцам, парфянам, нумидийцам и евреям римские легионы прибавили еще галлов, даков и германцев.
