Аполлония увидела, что лоб его рассечен, и бросилась к нему. Она оттаскивала женщин за волосы, швыряла их на землю, топтала ногами.
Она увлекла Спартака за собой, и он, склонив голову, нетвердым шагом последовал за ней. Толпа рассеялась, лишь несколько женщин бросали им в след оскорбления и проклятия. Затем они отвернулись и склонились над обнаженными, еле дышащими мужчинами, которые стояли на коленях вокруг храма.
— Свободным! — повторял Спартак, следуя за Аполлонией. — Человек должен быть свободным! А вы — рабы!
Больше для себя, чем для него, жрица Диониса ответила, что быть покорным богам, почитать их, отдавать им свою кровь и даже жизнь не значит быть рабом. Кибела — Мать богов Олимпа. Почитать ее, соединяться с ней через кровавые жертвоприношения необходимо, чтобы она оставалась милостива.
Они дошли до опушки леса.
Спартак опустился на землю и прислонился к дереву. Он возразил, что происходит из рода, который никогда никому не подчинялся и почитал только богов радости, силы и свободы. И никому — ни персам, ни дакам, ни римлянам — не удавалось сделать их рабами. Именно желание быть свободным помогло ему сбежать из римского лагеря. Если он отказался терпеть унижения центуриона Номия Кастрика или трибуна Кальвиция Сабиния, то вовсе не для того, чтобы подчиняться богам, стремившимся поработить людей.
— Свобода или смерть! — воскликнул Спартак.
Вдруг он выхватил меч.
Перед ним стоял мужчина в широком плаще из серой шерсти. Он протягивал руки, показывая, что безоружен.
Аполлония подскочила к нему, готовая драться.
Незнакомец казался хрупким, у него было костлявое лицо и впалые щеки, черные волосы падали на лоб.
Жестом Спартак попросил Аполлонию не бросаться на безоружного.
— Они ранили тебя? — тихо спросил мужчина, опустившись на землю рядом со Спартаком.
Он откинул полы плаща. Под ним была белая туника, перевязанная широким кожаным поясом, на котором висела дорожная сумка. Незнакомец открыл ее, достал пригоршню сухих листьев и, повернувшись к Аполлонии, велел приложить к ране, зиявшей на лбу Спартака.
Она медлила, но, наконец, решилась. Через несколько мгновений кровотечение остановилось и рана затянулась.
Мужчина сел рядом со Спартаком.
— Ты смелый человек, — сказал он. — Кинулся в толпу ослепленных гневом, исступленных людей.
Он помолчал, склонив голову.
— Я знаю всех богов. Моя родина Иудея. Меня зовут Иаир, я еврей из Иерихона. Меня также называют Иаир-целитель.
Он долго и внимательно смотрел на Спартака.
