Бухта Калибан | страница 139

частью чего они стали…

"...это все было не напрасно. Мы остановили безумного Гриффита, не дали ему эффектно

убить миллионы невинных людей. Бог ты мой, они бы так гордились..."

Сердце Дэвида разрывалось от боли, но вина больше не грызла его, как он того опасался. Он

осознавал, что несет ответственность за их смерть, и знал, что впереди у него вся жизнь, чтобы

размышлять над произошедшим, но также знал, что у него еще был шанс примириться с

совестью, в конце концов. Мужчина еще не знал, как ему это удастся, но в тот момент, когда он

оплакивал Джона, которого считал уже погибшим, Дэвид сделал шаг в правильном

направлении. Мысли его устало вернулись к "Амбрелле", к тому, какую роль корпорация

сыграла в становлении безумия Гриффита. Конечно, там не хотели, чтобы их исследователь

сходил с ума, но создали для этого все необходимые условия: их презрение к человеческой

жизни могло только подхлестнуть такого человека, как Гриффит. А без "Амбреллы" этот

ученый никогда не получил бы доступа к Т-вирусу…

"Когда-нибудь, уже скоро, они понесут ответственность за то, что натворили. Не сегодня

и не завтра, но скоро..."

Может быть, Трент снова поможет им. Возможно, Барри, Джилл и Крису удастся найти

больше в Раккуне. Возможно…

Ребекка прижалась к нему, он почувствовал ее теплое дыхание сквозь подсыхающую одежду

и вернулся к реальности: у него еще будет время над всем поразмыслить, а сейчас можно

просто сидеть и ни о чем не думать. Дэвид очень, очень устал. Первые лучи солнца коснулись

воды бухты Калибан, Блейк объявил, что все чудовища истреблены, но Дэвид с Ребеккой не

слышали этого — обнявшись, они крепко спали без всяких сновидений, а над ними занимался

рассвет.

Эпилог

Зал заседаний был обставлен просто, с непретенциозной элегантностью. За величественным

дубовым столом сидело трое мужчин, четвертый стоял возле окна и глубокомысленно

рассматривал туманное утреннее небо. Он видел отражение других на стекле, но сомневался,

что они заметят, как он их изучает. Он давно уже научился осторожности, а эти люди — акулы

политики — были слишком глупы, чтобы обратить внимание на то, что творится вокруг них.

После телефонной конференции первым заговорил мужчина, который всегда носил синее,

обратившись непосредственно к пожилому человеку с ухоженными усами.