Аммон оставил им подсказки, или заранее послал сообщение, или черт его знает, что он сделал,
но факты оставались фактами — у них был ключ, и они направлялись прямиком сюда. Он
собственноручно оторвал все указатели пару недель назад, но, возможно, у них была карта,
возможно, они найдут его и…
"Не паниковать! Не паниковать!! Ты готов к такому развитию событий, план безупречен,
просто перейди к его следующему пункту. Первый рубеж защиты, двойной эффект —
уменьшить огневую мощь, дать им заглотить наживку и... посмотреть, насколько
убедительно сыграет свою роль Алан".
Гриффит повернулся к доктору Киннесону, и быстро проинструктировал его, стараясь
отдавать как можно более простые и понятные приказы; выбранный им маршрут тоже был
легким. Он уже проработал ответы на все возможные вопросы, которые нарушители могли
задать, тем не менее, ученый понимал, что они могут попытаться вытянуть из его марионетки
больше информации. Он научил Алана произносить несколько различных фраз, чтобы тот смог
ответить, если его спросят о чем-либо, вручил ему маленький полуавтоматический пистолет из
ящика стола доктора Чина и с нескрываемой гордостью смотрел, как Киннесон прячет его под
лабораторным халатом. Обойма была пуста, но он решил, что вид взведенного курка заставит
злоумышленников достаточно понервничать. Гриффит дал Алану ключ; конечно, это было
рискованно, но и весь план сейчас висел на волоске. Судьба всего мира сейчас была в его руках,
и он готов был пойти на все, только бы выиграть еще немного времени.
Киннесон ушел; Гриффит тяжело опустился на стул, с нетерпеливым беспокойством ожидая
своего часа, его блуждающий взор то и дело останавливался на шести стальных канистрах. Его
планы не потерпят крах; его работа является венцом творения природы, ведь не зря за ней
пришли эти военные. Он подстраховался на случай неудачи Алана — в запасе былли Ма7, Луи,
несколько шприцев с вирусом и его особое тайное убежище — барокамера.
"И скоро уже долгожданный восход".
Доктор Гриффит мечтательно улыбался, представляя утро в новом мире.
* * *
С трудом, но Карен еще могла двигаться, и казалось, понимала, по меньшей мере, часть того,
что они ей говорили; но те несколько слов, что она произнесла, не имели никакого смысла.
Когда они спускались вниз по лестнице, Карен дважды прошептала "горячо" ; чуть позже, когда
они добрались до основания башни и двинулись прямо по широкому влажному тоннелю, она
