— Я вовсе не собираюсь его принуждать. Незачем. Деньги, земли, красивая женщина — у каждого мужчины есть своя цена. Нам просто надо будет узнать, какова цена Маклауда.
Ламбертон кивнул, хотя убежденным не выглядел.
— Значит, ты твердо решил?
Брюс задумался. Сможет ли он полностью отказаться от рыцарских идеалов прошлого и начать войну нового типа, прямо противоположную всему, к чему он привык с детства?
Чтобы победить, сможет. В любом случае он должен быть готов.
— Да. Свести этих людей вместе будет нелегко. Делай что хочешь, но ты должен добиться успеха. Мне они могут понадобиться раньше, чем мы рассчитываем.
Ламбертон встретился взглядом с другом. Оба понимали, что перед ними длинная дорога. И ее конец теряется в тумане.
Епископ почувствовал озноб.
— Тучи сгущаются, милорд.
— Я знаю, — не стал спорить Брюс.
Они уже дошли до точки, откуда нет возврата. Он вспомнил слова Цезаря, сказанные им перед началом гражданской войны против Помпея, и добавил:
— Alea iacta est.
Ламбертон послушно перевел:
— Жребий брошен.
Величайший герой своей расы.
И.Ф. Грант о Тормоде Маклауде
Замок Данвеган, остров Скай
День святого Михаила, 1305 год
Он убьет его. Медленно.
Как только писарь закончил чтение послания, в зале все стихло. Такая мертвая тишина обычно наступает после оглушительного удара грома. Воины, собравшиеся в большом зале замка Данвеган, застыли словно каменные изваяния, ожидая его ответа:
Тормод Маклауд, глава клана Маклаудов, сидел на возвышении один. Он слегка подался вперед, и теперь его взгляд был устремлен на несчастного юношу, переминавшегося перед ним с ноги на ногу.
— Что он сделал?
Ледяное спокойствие его голоса отнюдь не уменьшило сгустившегося напряжения.
Писарь испуганно вздрогнул и издал тоненький звук, который можно было назвать разве что писком. Послание выскользнуло у него из рук и спланировало по наполненному дымом воздуху на устланный камышом пол. Тор наступил на в общем-то ни в чем не повинный клочок пергамента. Наклонившись, чтобы вытащить его из-под своего каблука, он увидел знакомые каракули: Торквил Маклауд, его младший брат-близнец, родившийся через две минуты после него.
Писарь наконец снова обрел способность говорить — правда, его голос сильно дрожал.
— Ваш брат утверждает, — пробормотал он, — что не может вынести отказа вождя Николсонов отдать ему дочь и потому вынужден взять дело в свои руки. — Юный служитель церкви сделал паузу, вытер со лба пот тыльной стороной ладони. — Он говорит, что его любовь…
