— Привет, — сказал он, перегибаясь через сиденье, чтобы открыть мне дверь. — Вижу, ты передумала.
Вот уж нет! Наоборот, я по-прежнему не собиралась заводить друзей в новой школе, а совместные поездки только все осложнили бы. Тем не менее выбора не было, и потому я села на переднее сиденье, захлопнула дверь и положила маффин на колени.
— В машине не едят.
Раздавшийся с заднего сиденья голос был тихим и невыразительным. Я медленно повернула голову и увидела его обладателя — тщедушного очкарика в синей двубортной куртке и с устрашающего вида ортодонтическим аппаратом на голове; в руках он держал книгу.
— Что? — переспросила я.
Мальчишка подался вперед, железки на голове блеснули в пробивающихся сквозь ветровое стекло солнечных лучах. Волосы у него торчали во все стороны.
— В машине не едят, — повторил он монотонным, как у робота, голосом, показывая на мой маффин. — Так принято.
Я посмотрела на Нейта, затем перевела взгляд на мальчишку.
— Ты кто?
— А ты кто?
— Это Руби, — представил меня Нейт.
— Твоя новая девушка? — осведомился очкарик.
— Нет! — воскликнули мы с Нейтом в один голос.
Я почувствовала, что краснею.
— Значит, никакой еды. Есть в машине можно только подружкам, — сообщил мальчишка, откидываясь на спинку сиденья.
— Жервез, умолкни! — велел Нейт.
Жервез перевернул страницу. Я уставилась на Нейта, который выруливал на шоссе.
— Ну… и куда ты его везешь? В начальную школу?
— Ошибаешься, — снова встрял Жервез.
Голос у него был противный, похожий на гнусавый гусиный крик.
— Он учится в выпускном классе.
— В выпускном?!
— Ты что, глухая? — спросил очкарик.
Нейт бросил на малявку взгляд в зеркало заднего вида, перестроился в другой ряд и пояснил:
— Жервез у нас вундеркинд. Утром он учится в «Перкинс-Дей», а после обеда ходит на курсы в университет.
— Ого! — Я оглянулась на Жервеза, но он даже не посмотрел в мою сторону, увлеченный чтением толстенного тома, похоже, какого-то учебника. — Так вы… еще за кем-то заезжаете?
— Мы заезжали за Хизер, — сказал Жервез, не отрываясь от книги, — когда они с Нейтом встречались. Она ела в машине. Печенье «Поп-Тартс» с черничной начинкой.
Нейт рядом со мной закашлялся и выглянул в окно.
— А пару недель назад она бросила Нейта, — все тем же монотонным голосом продолжил Жервез, переворачивая страницу. — Вот все удивились! Особенно Нейт.
Я посмотрела на Нейта, но тот лишь громко выдохнул и молчал, пока мы не проехали еще один квартал, затем произнес:
— Нет, мы больше ни за кем не заезжаем.
