Его рука мягко двигалась от её лопаток до бёдер:
— Он сказал, что мой второй батальон — фикция. Соврал.
— Откуда знаешь, что соврал? — тень усмешки промелькнула на её лице. Уверенность Шарпа позабавила её.
— Она набирают рекрутов, а фикциям рекруты не нужны.
— Что будешь делать?
— Искать второй батальон.
На диво нежно она откинула с его лба прилипшую тёмную прядку:
— Не ищи.
— Почему?
Её нога обвилась вокруг него:
— Останься в Лондоне, майор. При дворе «Принцишки» полно похотливых шлюшек. Наслаждайся. Разве Феннер не пообещал тебе другой полк?
Шарп замер:
— Что так?
Вопрос повис в воздухе. Шарпа колотило, словно перед большой битвой. Он не знал её имени. Он знал лишь её горячее, ненасытное тело. В ней было что-то от кошки, гибкой грациозной кошки, раскинувшейся нагой на чёрных простынях и следящей зелёными хищными очами за тем, как он одевается:
— Могу я дать вам совет, майор Шарп?
Он натянул сапоги:
— Да.
— Не ищите этот батальон.
— Выходит, он существует?
— Я этого не говорила. — она завернулась в простыню, — Пристройтесь в Лондоне. Позвольте «Принцишке» наиграться вами всласть, но не наживайте себе врага в лице лорда Феннера.
Он презрительно хмыкнул:
— Что он мне сделает?
— Убьёт. Так что не ищите, майор.
Он наклонился поцеловать её, но она отстранилась. Он выпрямился:
— Я приехал в Англию найти его.
— Подите прочь, майор. — она наблюдала, как он пристёгивает палаш, — Там есть чёрный ход. Никто не должен вас видеть. Убирайтесь в свою Испанию!
В дверях Шарп обернулся:
— Там, в Испании, меня ждут люди, которые верят в меня.
Дом казался вымершим. Ни звука, ни шороха. Зеленоглазая молча смотрела на Шарпа, и стрелок понял, что его слова не задевают в её душе никаких струн, но упрямо продолжал:
— Они не лорды, они не герцоги, их осмеяли бы в Карлтон-Хаусе, но они те, кто проливает кровь за всех вас. Ради них я здесь.
Губы её изогнулись в усмешке:
— Прочь.
— Если тебе что-нибудь известно о моём батальоне, скажи мне.
— Я сказала тебе убираться. — из-под маски холодности прорвалась злость и отчаяние, — Вон!
— Постоялый двор «Роза». Я живу там. Напиши мне туда, и письмо меня найдёт. Мне всё равно, кто ты. Постоялый двор «Роза».
Она отвернулась, и Шарп ушёл. Переулок, куда выходил задний ход, встретил стрелка ярким солнечным светом. Шарп зажмурился, больше всего на свете желая оказаться там, где и был его истинный дом. В Испании, где шла война. Лондон, город роскоши, лжи и греха, оттолкнул стрелка. Шарп был чужим здесь.
