— Милости! — вторил ей Силантий, хмуря свои щетинистые седые брови.
Царек замахнулся нагайкой, но Марина вовремя подскакала и, удержав его руку, сказала ему тихо, с укором:
— Ты — царь! Умей угождать народу. Прочти просьбу и рассуди!
Царек опустил руку и крикнул стражникам:
— Гей! Возьмите бумагу и подайте нам.
Стрелец взял бумагу и подал царьку.
Тот протянул ее ближайшему подле него всаднику.
— Читай! — приказал он ему и обратился к челобитчикам: — А вы встаньте!
Всадником, принявшим челобитную, оказался князь Теряев-Распояхин; он развернул бумагу и, взглянув на нее, побледнел. Царь склонил голову, приготовясь слушать. Охота остановилась.
— «Великий царь земли Русской, Димитрий Иванович, и пресветлая царица, Марья Юрьевна! Бьют тебе челом людишки твои Акулина Маремьяновна и Силантий Мякинный, дабы наказал злого обидчика, а сделал он вот какое дело татебное, — начал читать князь Теряев-Распояхин, и по мере его чтения лица всех невольно хмурились. Старинным подьяческим языком описывались нападение на дом князя Огренева, разгром его, убийство князя и, наконец, увоз княжей дочери, причем в челобитной прямо указывался и виновник, поручик Ходзевич. — И слезно молим тебя, великий государь, — окончил прерывающимся от волнения голосом чтение князь Теряев, — с вора того сыскать за обиду и дочь княжую Ольгу вернуть нам, твоим людишкам, княжеским слугам. О том бьем челом тебе, государь».
— Молим тебя, царь-батюшка! — завыла Маремьяниха, снова падая в ноги.
— Государь, эта княжна — моя невеста! — прерывающимся голосом сказал Теряев. — Бью и я челом: накажи злодея и верни девицу!
— Из твоих людей, воевода? — хмуро спросил царек гетмана.
Сапега на миг смутился: он не думал, что дело будет так круто поставлено. Но наглая усмешка тотчас же снова появилась на его лице, и он спокойно ответил:
— Мало ли офицеров у нас жартуют, а что касается пана Ходзевнча, то он давно услан под Смоленск, и о нем я ничего не знаю!
— Царь, вели гнать за ним погоню! — воскликнул князь Теряев, вся кровь в котором закипела при мысли о том, что любимая им Ольга Огренева находится во власти поляка.
Царек растерянно оглянулся. Жалкая улыбка выдавилась на его лице.
— Куда погоня? В волчью пасть? — спросил он.
— Я поеду! — воскликнул Теряев.
— Да поезжай, коли охота. Там он не в нашей власти! Встань! — резко сказал «вор» Маремьянихе.
Та встала, растерянно оглянулась и вдруг поняла, что ее просьба осталась без результата. Ее лицо вспыхнуло, маленькие глазки загорелись, и она вдруг закричала с азартом:
