Сара попробовала начать еще раз:
— Прости, что накричала на тебя на глазах у посетителей.
— И снова извиняешься за то, как и где ты сказала, но не за свои слова.
Отлично. Они меньше минуты вместе, а в ней уже начинает клокотать гнев. Похоже, сохранить достоинство не получится.
— Почему ты игнорируешь меня с самого своего возвращения?
— Я не думал, что ты захочешь видеть меня, — просто ответил он. — Разве не это ты сказала в нашу последнюю встречу? «Я выхожу из машины, и не смей идти за мной. Я позвоню бабушке и попрошу забрать меня. Я серьезно. Видеть тебя больше не хочу». Как-то так.
Именно так, дословно. То, что они оба это помнили, поразило ее.
— Мне было восемнадцать, я была донельзя взволнована. — Все это она сказала из страха и еще в надежде, что он все равно пойдет за ней. Она ошиблась. — Теперь мы взрослые люди.
— Ты права. — Он наконец повернулся к ней. Его лицо было знакомым, но оценивающее выражение голубых глаз — новым и тревожащим. — Давай перейдем к делу. Зачем пришла?
Сара вскинула подбородок. Она не даст ему запугать себя.
— Я хочу загладить свою вину. Как насчет домашнего ужина?
Он подозрительно прищурился:
— Ты приглашаешь меня поужинать с тобой?
— В память о былой дружбе. — В первую очередь она должна была помочь своей семье, и потом, ей самой хотелось избавиться от гнетущего ощущения, оставленного их прощанием. — Протягиваю тебе оливковую ветвь, объявляю перемирие.
— У тебя?
— Да, у меня в семь. — После смерти Квентина никто, кроме родных, не переступал порог их дома. Сара тяжело сглотнула, пытаясь успокоить рвущееся сердце. — Мне, конечно, далеко до шеф-поваров дорогих ресторанов, но у меня хороший задний двор, и барбекю я готовить умею. В память о былой дружбе, — повторила она.
Повинуясь внезапному порыву, она протянула ему руку и застыла в глупом ожидании, что он примет ее, и в страхе, что оттолкнет.
Рейф вытащил руку из-за спины и сжал ее ладонь. Его пальцы нашли обручальное кольцо, которое после смерти Квентина она стала носить на правой руке, и ей показалось, что большой палец Рейфа сильнее надавил на серебряный ободок.
Сара очень любила Квентина. Она не испытывала к нему такого бешеного влечения, как к Рейфу, но ей очень не хватало их спокойной, уютной жизни, которую они кропотливо созидали каждый день. Так почему же ей так хотелось сжать руку Рейфа и притянуть его к себе? В его глазах мелькнуло что-то, но оно исчезло так быстро, что Сара не поняла, что конкретно это было. Тепло его ладони осталось с ней, даже когда он выпустил ее руку из своей.
