Страстное заклинание | страница 14



— Что ж, хорошо — хлопковые брюки, тонкие рубашки, мокасины без носок, что-нибудь от «Братьев Брукс».

— Причем лучше что-то такое, что носили еще отец и дед, — вставила Шелби. — Чем старее, тем лучше.

— Что ж, в моем случае предыдущие поколения не носили такой одежды.

Семья Клея разбогатела относительно недавно, но он никогда не стеснялся своих крестьянских корней и не пытался выдумать себе родословную, восходящую к Дэниелу Буну.

— Значит, ты покупал новые вещи и заставлял горничную пропустить их раз двадцать через стиральную машину?

— Ты хочешь сказать, что я тоже был овцой — точнее, бараном?

— Ты был идолом в их стаде.

Клей поднял голову, лицо его озарилось улыбкой.

— А ты смотрела на всех на нас свысока.

Шелби очень удивило сказанное.

— Это ты смотрел сверху вниз на меня, — возразила она.

— Неправда!

— Правда!

Клей наклонился вперед, и Шелби заметила, как он напряжен. Судя по всему, ему очень хотелось прикоснуться к ней.

— Я думал, ты… другая.

— Странная?

— Оригинальная, — сказал Клей, и Шелби вдруг ясно почувствовала, что он говорит правду. — Ты всегда говоришь то, что думаешь. И всегда одевалась… необычно, не как все. Больше всего мне нравилось, когда ты увлекалась стилем панк — хотя волосам явно не пошло на пользу, когда их обесцветили. А вот чулки в крупную сетку смотрелись на твоих ножках просто потрясающе.

Шелби почувствовала, как запылали щеки. Клей действительно помнил, как она выглядела, причем помнил в деталях. Вот только…

— Что-то не помню, чтобы ты или кто-то еще восхищался в те времена моей оранжевой губной помадой.

— Ты никого к себе не подпускала.

— А никто и не пытался приблизиться ко мне.

— Поэтому ты оставила Луисвилл и обрела славу в Нью-Йорке?

— Думаю, ты прав, — подтвердила Шелби.

— И сейчас тебе очень хочется туда вернуться?

— Разумеется! — Шелби вдруг с удивлением обнаружила, что вот уже в течение часа чувствует себя гораздо более оживленной, чем все последние месяцы. Ее приятно удивило, что Клей так хорошо ее помнит. Шелби не чувствовала больше привычного напряжения и усталости, жадно вдыхая запах одеколона Клея и читая в его глазах настойчивый интерес.

От возбуждения она забыла даже о бабушке Дезире. Но Клей коснулся темы, которая до сих пор была для нее больной. На самом деле, как она относилась к Луисвиллу? Была ли неприязнь к родному городу связана с юношескими проблемами и разочарованиями? Или со сложными отношениями с бабушкой?

— Что ж, — продолжал Клей, — тогда я думаю, мы должны скорее заключить сделку, чтобы не задерживать тебя.