Вот! Легко и просто! (Кладет шпагу на стол.) Ужели нет иного пути, иного средства, кроме смерти… или убийства, отвратительного убийства! Лишить бедную девушку брата, ее последнего утешения, единственной опоры! Пролить кровь благородного, храброго человека! Взвалить на себя непосильное бремя — быть дважды проклятым этой злосчастной семьею! Ежели бы ты мог все предвидеть, когда это прелестное создание в первые же часы знакомства очаровало тебя? И даже оставив ее, ты не полагал, что твоя подлость возымеет столь тяжкие последствия. Какое наслаждение сулили тебе ее объятия! И дружба такого брата! Мари! Мари! О, ежели бы ты могла простить, ежели бы я смел у ног твоих слезами смыть с себя вину! А почему бы и нет? Сердце мое переполнено, в душе загорается надежда! Сударь!
Бомарше. Что вы решили?
Клавиго. Выслушайте меня! Мой поступок с вашей сестрой не простителен. Меня совратило тщеславие. Я боялся этой женитьбой погубить свои планы, свои виды на будущую славную жизнь. Если бы я знал, что у нее есть такой брат, я не счел бы ее безвестной чужестранкой, мог бы надеяться на немалую пользу от этого брака. Сударь! Вы внушили мне величайшее почтение, заставили понять, как дурно я поступил, влили в меня силу, и теперь я жажду все исправить. Я паду к ее ногам! Помогите, помогите мне, поелику это возможно, искупить мою вину и покончить с этой бедою! Возвратите мне вашу сестру, возвратите меня ей! Как счастлив был бы я получить от вас, сударь, руку вашей сестры и прощение всех моих ошибок!
Бомарше. Слишком поздно! Моя сестра более не любит вас, и мне вы омерзительны. Напишите то, что я сказал, ничего другого я от вас не требую, и уж поверьте, месть моя достаточно продумана!
Клавиго. Ваше упрямство несправедливо и неразумно. Я согласен, что уже не в моей власти исправить столь запутанное положение. Но смогу ли я что-то исправить, зависит от сердца вашей достойной сестры, от того, захочет ли она вновь свидеться с презренным человеком, который даже не вправе смотреть на свет божий. Ваш долг единственно в том, сударь, чтобы выяснить это и повести себя так, как должно вести себя, не руководствуясь юношеским безрассудным пылом. Ежели донна Мария непреклонна… О, я знаю это сердце! Я словно воочию вижу ее доброту, ее ангельскую душу! Если же она будет неумолима, тогда все в ваших руках!
Бомарше. Я настаиваю на письменном объяснении.
Клавиго(направляясь к столу). А если я возьмусь за шпагу?
