Народ народу рознь. В одном колосе двух зерен одинаковых не бывает. И в Библии сказано, быть всемирному единению. Вон хоть братку Кузю спроси. Неграмотный - не беда, книга сама шепчет неукам свои думы потихоньку самые сокровенные. Братка Кузя, бог за братство?
- Благодетель ты мой! - полез Кузьма через стол целоваться с Ермолаем. - Мы с тобой родные братья. У тебя есть - у меня есть. А нету, попрошу дашь, слово не скажешь. Захоти, упаду в ноги, и Автонома и молодую сноху приневолю...
Захар усмехнулся, вспомнив: однажды вернулись гуся Кузьмы с пруда полуживыми, волоча по земле вывернутые крылья. Даже гусят не пощадила мстительная рука.
Захар видел, как Якутка увечил птиц. Кузьма порубят искалеченных гусей молча. А на заре следующего дня Зохар видел, как на задах по огороду Ермолая ходит здоровенный Кузьма, помахивая косой, посек все подсолнухи.
- Не о себе извожусь душой, - продолжал Ермолай, отклеившись бородой от бороды брата. - Давайте сбиваться в кучу - моя молотилка, ваши руки. Купим трактор, он, железный дуролом, пораспашет земельку. Держава должна опираться на умельцев. Они дадут хлебушко, мясо, одежду и обувку. Укрепят они ее супротив великохлебных держав. Главенствовать хлебом может Россия. Пусть расправят плечи сильные.
- И власть потребуют, - колко уточнил Захар. - А ты, Максим Семионович, почему помалкиваешь?
- Я не богатый, надо мной коса-уравнительница не сверкает. А по-серьезному скажу: державе сила нужна от всего народу, а Ермолай Данилыч куда режет борозду?
Ты сдай все машины на общее дело, а получай по работе.
- Я сдам молотилку, веялку, сортировку, пяток коней со сбруей, а Степка Лежачий вошь на аркане прив-одет? А урожай делить поровну? Грабеж! Нет, получать будем по паю внесенному. Или пусть отнимают все. Да и что я заработаю в моих годах?
- Ты Степаном не заслоняй села. Мало у нас работяг?
- Пока не велят, куда вы лезете? - загудел Егор. - Скажут, когда надо. В семнадцатом годе кликнули крушить - начисто смели. А раз молчат - не пришла пора.
Поживем привычно, упряжь обмялась, попритерлась.
- Слепорожденные доживем до беды... - Крепкой ругачкой Ермолай перекрестил своего брата Егора, расправив бороду, подтянул бабам серебристо дискантя:
Две Акульки-то в люльке качаются,
Два Алешки-то в ложке купаются!
Максим Отчев из переднего угла, оттолкнувшись от лавки, перескочил через стол, лишь полой пиджака свалил крайнюю рюмку, выбежал во двор, сел на выпряженного сивого коня Усманова, погнал по улице, свешиваясь, хватая на полном скаку комья снега.
